Остров Мадагаскар   ::   Мирер Александр

-- Ха! Это я, -- сказал Уим, погружая палец в львиную шерсть. -- С нею я такой. Поэтому не брал ее на корабль.

-- Возьми, -- сказал Хайдаров.

-- Возьму. Попробую, -- сказал Уим.

О Марте Стоник они не говорили. Они знали, что вины здесь нет ничьей -ни командира, ни пассажирки. Так вышло. И все.

Они уже знали, что Тильберта Юнссона не удалось оживить, хотя никаких следов насильственной смерти на нем не обнаружено. Просто выключился мозг. Просто... Так же просто, как гипотеза Сперантова и других набольших физиков, по которой НО не был ничем материальным. Ни пространством, ни антипространством -- ничем. Лучом прожектора, состоящим из абсолютной пустоты. Поэтому он и не имел массы, поэтому поворачивал без радиуса, как пятно от прожекторного луча на склоне горы или на поверхности моря. Юнссона убило ничто, поглощающее любое излучение, как мы -- ничто по сравнению с матерью-природой, -- поглощаем любое знание о ней, накалываем его на булавки, как бабочек.

Уим погасил голографию и требовательно спросил:

-- Почему Тиль бросил Шерну?

-- "Чтоб вам не оторвало рук, не трожьте, музыку руками", -- Хайдаров ответил цитатой, чтобы закончить разговор, но командир Уим был упрям, и ему предстояло водить пассажирские корабли, в которых все каюты будут заняты космическим персоналом.

-- О-а, все тот же миф о ненависти к, куратору? Я в это не верю.

-- Ты слишком здоровый человек, чтобы поверить, дорогой Грант. И ненависть -- не то слово. Скорее, нелюбовь, еще точнее -- раздражение и нетерпимость.