JК
Лиха беда начало :: Михалева Анна
Страница: 237 из 406«Просто гадкакой-то, а не следователь — рушит все дело. На встречу к Зорину я уже катастрофически опаздываю. Он ведь может испугаться и передумать».
— Ну хорошо! — «Вот теперь тебе мало не покажется! Я знаю, чем затушить огонь твоего любопытства!» — Я собиралась на свидание к Бунину. А черный костюм я дома ношу, потому что убиралась весь день в квартире. Тебе кажется это подозрительным?
— Что именно? — Он заметно побледнел.
«Так ему и надо! Не будет совать нос в чужие дела».
— Ты думал, что уборку производят в вечерних нарядах? Ты безнадежно отстал от жизни!
— Ну да, теперь убирают в квартире с чулком на голове. — Он поднялся на ноги. — Но тем не менее я сделал вид, что поверил.
— Премного благодарна! — Она встала с горьким чувством, что швырнула личное счастье в пламя политической борьбы.
Словом, дура — она дура и есть!
— Я могу тебя проводить? — В его голосе прозвучала скука.
— Как ты себе это представляешь? — Теперь и в ее голосе тоже.
— Ты права. — Он направился в прихожую, в дверях обернулся и смерил ее напоследок грустным взглядом.
«Боже! Как он хорош! Следователь не имеет права быть таким потрясающе красивым! Нет! Человек, который ее разлюбил, просто последняя сволочь, раз остался таким восхитительно… потрясающе… ох!»
В тот момент, когда она уже собралась крикнуть ему, что ненавидит Бунина и готова признаться во всех своих, а равно и чужих тайнах, за Вадимом захлопнулась входная дверь.
— Ну хорошо! — «Вот теперь тебе мало не покажется! Я знаю, чем затушить огонь твоего любопытства!» — Я собиралась на свидание к Бунину. А черный костюм я дома ношу, потому что убиралась весь день в квартире. Тебе кажется это подозрительным?
— Что именно? — Он заметно побледнел.
«Так ему и надо! Не будет совать нос в чужие дела».
— Ты думал, что уборку производят в вечерних нарядах? Ты безнадежно отстал от жизни!
— Ну да, теперь убирают в квартире с чулком на голове. — Он поднялся на ноги. — Но тем не менее я сделал вид, что поверил.
— Премного благодарна! — Она встала с горьким чувством, что швырнула личное счастье в пламя политической борьбы.
Словом, дура — она дура и есть!
— Я могу тебя проводить? — В его голосе прозвучала скука.
— Как ты себе это представляешь? — Теперь и в ее голосе тоже.
— Ты права. — Он направился в прихожую, в дверях обернулся и смерил ее напоследок грустным взглядом.
«Боже! Как он хорош! Следователь не имеет права быть таким потрясающе красивым! Нет! Человек, который ее разлюбил, просто последняя сволочь, раз остался таким восхитительно… потрясающе… ох!»
В тот момент, когда она уже собралась крикнуть ему, что ненавидит Бунина и готова признаться во всех своих, а равно и чужих тайнах, за Вадимом захлопнулась входная дверь.