Отражение Улле   ::   Марков Александр Владимирович

Пятнышки и впрямь были занятные. Маленькие, а все разные. Где вроде как и в самом деле блошка раздавленная, где комарик, где паучок, где травинка прилипла. От этих черточек и точек рябило в глазах.

– Ну, давай одевайся, холодно так сидеть-то. А с метинками потом разберешься.

Переоделись.

– Что хоть это такое? – спросил Орми. Энки огляделся, словно их могли подслушать, и сказал чуть слышно:

– Это, брат, знаки.

– Чего?

– Ну, знаки. Вот если упыриный след на снегу увидишь, что сможешь сказать?

– Упырь прошел. Ну, еще скажу, когда прошел и куда, торопился ли, нес ли кого, голоден или сыт.

– Все верно. Так вот эти пятна – как следы. По ним много чего сказать можно. Они вроде как сами говорят.

– Ты-то откуда знаешь?

– А я на них долго смотрел, разбирал, думал. Сначала ничего не выходило, а потом вдруг как ожили знаки. Заговорили. И рассказали мне кое-что.

– Что же они рассказали?

– Не скажу, брат. Ты уж сам. Я ведь из этого рассказа почти ничего и не понял. Может, тебе больше повезет.

Орми подумал, помолчал.

– Ну, ладно. А где ты взял эту шкуру? Или тоже секрет?

– Мне ее отец дал.

– Кто-о?

– Не веришь? Ладно, слушай. Иду я раз по болоту. Вдруг из-за камня – человек. Старый, ребра торчат. Я на него копьем замахнулся, а он спрашивает: «Тебя Энки звать?» – «Верно», – говорю и думаю: «Откуда он может меня знать? Сам-то не из наших». Он тогда говорит: «Я – твой отец». И левую ладонь показывает.