JК
Падает вверх :: Полещук Александр Лазаревич
Страница: 164 из 244Понимаешь? Можешь составить, синтезировать необычайное, можешь разобраться, из чего состоит, ну, что только хочешь, хоть та или другаявещь, минерал там, кусок металла, на что твой взгляд упадет.
— Понимаю.
И замолчали…
Так бывает: столько пережито и вместе и порознь, а говорить будто не о чем. И без слов многое ясно, и сказать есть что, а при встрече так часто молчим.
— Покажи-ка мне вампум, — попросил я.
И вот он у меня в руках. На крепких шнурках наши ребячьи сокровища. Тут и коробок со стеариновыми спичками — он в свое время именовался «огнивом бледнолицых сквау», так как на его наклейке улыбалась какая-то красивая женщина, — и четыре звена пулеметной ленты, и настоящий скифский наконечник для стрелы со странной дырочкой посередине, и моя цепка…
— Ты нам с Шуркой в свое время какую-то ужасную историю рассказывал об этой штуке, — сказал Димка, заметив, что я внимательно рассматриваю свою долю в «священном вампуме». — Вообще ты был порядочное брехло.
— Это все было правдой, — сказал я. — Чистейшей правдой. Я действительно нашел эту цепочку в песке у моря, и ее застегнул на моей шее один человек. А как, я не знаю…
— Послушай, Ункас, ведь ты был Ункас? Послушай, мы уже не дети…
— Мне ты мог бы и поверить…
Димка осторожно высвободил цепочку с лодочкой из общей связки реликвий и трофеев, и мы стали проверять звено за звеном.
— Имей в виду, — внушительно сказал Димка, — я решил тебе поверить, по старой дружбе…
— Спасибо, — ответил я. — Но тебе, наверно, трудно жить на свете.
— Понимаю.
И замолчали…
Так бывает: столько пережито и вместе и порознь, а говорить будто не о чем. И без слов многое ясно, и сказать есть что, а при встрече так часто молчим.
— Покажи-ка мне вампум, — попросил я.
И вот он у меня в руках. На крепких шнурках наши ребячьи сокровища. Тут и коробок со стеариновыми спичками — он в свое время именовался «огнивом бледнолицых сквау», так как на его наклейке улыбалась какая-то красивая женщина, — и четыре звена пулеметной ленты, и настоящий скифский наконечник для стрелы со странной дырочкой посередине, и моя цепка…
— Ты нам с Шуркой в свое время какую-то ужасную историю рассказывал об этой штуке, — сказал Димка, заметив, что я внимательно рассматриваю свою долю в «священном вампуме». — Вообще ты был порядочное брехло.
— Это все было правдой, — сказал я. — Чистейшей правдой. Я действительно нашел эту цепочку в песке у моря, и ее застегнул на моей шее один человек. А как, я не знаю…
— Послушай, Ункас, ведь ты был Ункас? Послушай, мы уже не дети…
— Мне ты мог бы и поверить…
Димка осторожно высвободил цепочку с лодочкой из общей связки реликвий и трофеев, и мы стали проверять звено за звеном.
— Имей в виду, — внушительно сказал Димка, — я решил тебе поверить, по старой дружбе…
— Спасибо, — ответил я. — Но тебе, наверно, трудно жить на свете.