JК
Падает вверх :: Полещук Александр Лазаревич
Страница: 198 из 244Почти у самого нашего дома вдруг, как из-под земли,пока зался тот самый командующий с бородой, которого я видел два года назад на аэродроме. Он прямо шел на нас, а Антон Степанович наклонил голову, будто его не видел. Командующий быстро подошел к нему, взял его за рукав.
— Ты что, не узнаешь? — резко спросил он.
— Только что… — начал отец, но командующий перебил его.
— Сегодня ты, а завтра я, понял? Что я, тебя не знаю?
Потом в школе мне подсунули листок. Это была многотиражка Дома Красной Армии. Красным карандашом там были подчеркнуты фамилия моего отца и какие-то страшные слова о нем.
— Это ложь! — сказал я и заплакал. В классе не смеялись, у многих дома было то же самое.
После уроков у выхода из школы меня ждала незнакомая женщина. Она сказала:
— Тебе, Миша, нельзя домой, ты поедешь со мной.
И я ей сразу поверил. А через несколько дней мне купили билет на поезд, уходящий в Днепропетровск, и я уехал.
Родственники, у которых я нашел приют, встретили меня как могли хорошо, но я не мог не почувствовать, что они все время чего-то боялись. «Твой отец умер, — говорили они, — а если кто будет допытываться, ты сам задавай вопросы, понял?» С таким напутствием я пошел в школу. И все было бы хорошо, если бы не пришла любовь…
Как-то наш класс соединили с параллельным. Исполнилось сто лет со дня смерти Пушкина, и какойто очкастый литературовед проводил образцовый урок. Мы должны были написать сочинение о том, как Пушкин жил в ссылке, в селе Михайловском.
— Ты что, не узнаешь? — резко спросил он.
— Только что… — начал отец, но командующий перебил его.
— Сегодня ты, а завтра я, понял? Что я, тебя не знаю?
Потом в школе мне подсунули листок. Это была многотиражка Дома Красной Армии. Красным карандашом там были подчеркнуты фамилия моего отца и какие-то страшные слова о нем.
— Это ложь! — сказал я и заплакал. В классе не смеялись, у многих дома было то же самое.
После уроков у выхода из школы меня ждала незнакомая женщина. Она сказала:
— Тебе, Миша, нельзя домой, ты поедешь со мной.
И я ей сразу поверил. А через несколько дней мне купили билет на поезд, уходящий в Днепропетровск, и я уехал.
Родственники, у которых я нашел приют, встретили меня как могли хорошо, но я не мог не почувствовать, что они все время чего-то боялись. «Твой отец умер, — говорили они, — а если кто будет допытываться, ты сам задавай вопросы, понял?» С таким напутствием я пошел в школу. И все было бы хорошо, если бы не пришла любовь…
Как-то наш класс соединили с параллельным. Исполнилось сто лет со дня смерти Пушкина, и какойто очкастый литературовед проводил образцовый урок. Мы должны были написать сочинение о том, как Пушкин жил в ссылке, в селе Михайловском.