JК
Парадоксы Младшего Патриарха :: Раткевич Элеонора Генриховна
Страница: 116 из 544Часто ты, к примеру, слышал слова “родительская дружба”? Может, все-таки чаще “Родительская любовь”?
Я мог бы возразить, что о родительской любви я мало что знаю даже и понаслышке. Родителей моих санхийцы зарезали, когда я был совсем еще несмышленышем, так что мать с отцом я почти и не помню, и Дайр Тоари отлично об этом знает. Но… а стоит ли защищаться, придираясь к собеседнику, если прав не ты, а он?
– Пожалуй, – кивнул я.
Дайр усмехнулся чуть приметно, и я понял, что подставился он в разговоре умышленно. Привычно подсунул мне подначку. А раз уж я на нее не купился… что ж, значит, разговор будет продолжен.
– Вот так. И братскую любовь в разговоре поминают куда как чаще, чем братскую дружбу. Братья ведь не всегда еще и друзья… и даже чаще всего – нет. Запомни, мастер: родительство, учительство и братство – не дружба, а любовь. Дружбой они только могут стать. Иногда.
Он перевел усмешливый взгляд на Тхиа. Тот, наплясавшись, жадно глотал молодое вино. Ох, и голова у него будет назавтра болеть!
– Неужели ты не понимаешь? Тхиа не друг тебе. Не о чем вам пока еще дружить. Но он тебе брат, и ты сам это знаешь. Вы с ним, если разобраться, очень даже похожи. И не корчи такую морду! Не на внешность – судьбой похожи. У него ведь тоже жизнь была… не сладкая.
У кого – у Тхиа? У Майона Тхиа, знатного вельможи и сына вельможи… сына вельможи, саморучно составлявшее снадобье, которым он спину мою израненную пользовал… а замок – это такая громадная каменная штука, и в ней много – много этажей…
– Да, – сказал я.
Я мог бы возразить, что о родительской любви я мало что знаю даже и понаслышке. Родителей моих санхийцы зарезали, когда я был совсем еще несмышленышем, так что мать с отцом я почти и не помню, и Дайр Тоари отлично об этом знает. Но… а стоит ли защищаться, придираясь к собеседнику, если прав не ты, а он?
– Пожалуй, – кивнул я.
Дайр усмехнулся чуть приметно, и я понял, что подставился он в разговоре умышленно. Привычно подсунул мне подначку. А раз уж я на нее не купился… что ж, значит, разговор будет продолжен.
– Вот так. И братскую любовь в разговоре поминают куда как чаще, чем братскую дружбу. Братья ведь не всегда еще и друзья… и даже чаще всего – нет. Запомни, мастер: родительство, учительство и братство – не дружба, а любовь. Дружбой они только могут стать. Иногда.
Он перевел усмешливый взгляд на Тхиа. Тот, наплясавшись, жадно глотал молодое вино. Ох, и голова у него будет назавтра болеть!
– Неужели ты не понимаешь? Тхиа не друг тебе. Не о чем вам пока еще дружить. Но он тебе брат, и ты сам это знаешь. Вы с ним, если разобраться, очень даже похожи. И не корчи такую морду! Не на внешность – судьбой похожи. У него ведь тоже жизнь была… не сладкая.
У кого – у Тхиа? У Майона Тхиа, знатного вельможи и сына вельможи… сына вельможи, саморучно составлявшее снадобье, которым он спину мою израненную пользовал… а замок – это такая громадная каменная штука, и в ней много – много этажей…
– Да, – сказал я.