Парадоксы Младшего Патриарха   ::   Раткевич Элеонора Генриховна

Этого Тхиа я действительно знал, как и подобает учителю, брату и другу – знал до последнего помышления, до последней жилочки, до последней натруженной связки в его теле… но я не знал и знать не хотел отпрыска великокняжеского дома. Я не знал сына умирающего господина Майона Хелойя – и тем более не знал, что за человеком он был и каким отцом… и что за отношения, кроме родства, связывали его с моим названным братом. Я не знал наследника, а вскорости и владельца родового замка… а замок – это, как известно, огромная такая махина, и в ней много этажей… Одним словом, я знал Тхиа – но не Майона. К Майону я Тхиа, пожалуй, даже ревновал немного втайне от себя… а ревность дружбы, братства и учительства еще похлеще обычной будет, в этом Дайр прав, как никто другой.

Я не желал знать Майона Тхиа.

А теперь мое нежелание мстит мне с непреложностью всякого естества. Потому что оба Тхиа – и этот, нынешний, и тот, минувший – слились воедино. И теперь я ни в чем не могу быть уверен. Вот эту самую улыбку я когда-то почел нестерпимо высокомерной и оскорбительной. Потом я имел время узнать и убедиться, что именно этой горделивой усмешкой тхиа приветствует горе и опасность. А что она означает теперь?

– Присядь, – чуть растерянно велел я, и Тхиа повиновался. – Ты намерен отправляться прямо сейчас?

Улыбка Тхиа сделалась еще приметнее, еще определенней.

– На ночь глядя? – ответил он вопросом на вопрос. – Нет. Надо бы, но… нет. Лучше отоспаться перед дорогой. Утром поеду.

Надо бы, но – нет? А, проваль – похоже, я не ошибаюсь.

– Ты уверен, что тебе стоит пускаться в дорогу одному? – спросил я напрямик, не сводя с Тхиа глаз.