Парадоксы Младшего Патриарха   ::   Раткевич Элеонора Генриховна

Поневоле приходилось вздор нести: стоит хоть на мгновение умолкнуть, и те, другие слова вырвутся на свободу раньше времени, протолкнутся сквозь сведенное напряжением горло, раздвинут губы и выпрыгнут в дрожащий от любопытства воздух.

Внезапно Тхиа взял меня за руку и провел два-три шага.

– Пришли, – сообщил он. – Полезай.

Я невольно смигнул. Яблоня, залитая лунным светом, объявилась передо мной так неожиданно, словно пряталась где-то, а потом передумала, поднялась в полный рост и вывернулась из-за кустов мне навстречу.

– Полезай, – повторил Тхиа, и я на заставил просить себя еще раз.

Ветви у яблони были толстенные, раскидистые, могучие – я таких отродясь не видывал. Пожалуй, на этом дереве и без магии половина наших учеников укрылась бы запросто.

– Вот теперь и поговорить можно толком, – сказал Тхиа, устраиваясь на соседней ветке. – Что скажешь?

– По-моему, это ты собирался мне что-то сказать, – растерялся я.

– Да, – согласился Тхиа. – Но сперва я хочу послушать тебя. Видишь ли, я многое уже знаю наверняка, а ты только догадываешься. Если я начну говорить первым, ты свои догадки позабудешь. А я хочу их знать. Выслушать.

Он сорвал недозрелое яблоко, темное в лунном свете, прохладное даже на взгляд, и приложил его к щеке.

– Я хочу быть уверен, что ничего не упустил, – тихо произнес он. – И ничего не выдумал.

– Изволь, – я шелохнулся, и другое яблоко мягко стукнуло меня по макушке. – С чего начать?

– С обеда, пожалуй, – подумав, произнес Тхиа.

– Это да, обед странный, – согласился я. – И гости странные.