Парадоксы Младшего Патриарха   ::   Раткевич Элеонора Генриховна

Жестом одной руки он велел мне сесть и заткнуться, а другую засунул в ящичек с очередным ворохом магических штуковин и достал оттуда волчок и гость стеклянных шариков. Детишки часто привязывают к волчку всякие всячинки, чтобы вертелись, когда волчок раскрутится. Но эти шарики не были прицеплены к волчку.

Зато когда Кеану раскрутил волчок, шарики вертелись вокруг него, словно на невидимых нитях.

Уж не знаю, что такого Кеану углядел в их вращении, но вглядывался он очень пристально. Так, будто скрытого в засаде убийцу высматривал. Когда волчок наконец-то замедлил вращение, губы у Кеану были совершенно белые.

– Так не пойдет, – я плеснул Кеану в чашку горячего вина из кувшина. – Ну-ка, пей.

Кеану поблагодарил меня молчаливым кивком, взял чашку из моих рук и осушил ее единым духом. А, проваль – да что с ним творится?

– Что ты там в своих шариках углядел? – спросил я, стараясь говорить спокойно, почти небрежно. Ясно же, что увиденное испугало Кеану не меньше, чем меня – мои сны… так что незачем пугать его моей тревогой еще сильнее.

– То, что и ожидал углядеть, – угрюмо ответил Кеану. – Не так плохо, как я опасался… ты вовремя пришел, еще бы чуть-чуть, и было поздно… но все равно плохо. Солнце и луна в зените – и страх… а ведь тебе уже приходилось страшиться солнца в зените наяву – или ты забыл?

Забудешь такое, как же! Нет, я не забыл… я просто-напросто не хотел вспоминать – так оно будет вернее.