Парижская осень   ::   Рощин Валерий

Мимо поплыли сады Тюильри… Она, отогнала прочь плохие мысли и, глядя затуманенным взором на мостовую, вновь вспомнила Анри… Знакомство состоялось восемь недель назад на выставке картин новомодного Эдуарда Мане. Николь мало что понимала в кричащих полотнах, а юный русоволосый красавчик, приметив замешательство, подошел; назвавшись, мило поклонился и так замечательно все объяснил…

Вот и улица Руаяль, ведущая к церкви Мадлен. Дом восемнадцать…

Расплатившись, она скользнула на мостовую и направилась к парадному подъезду.

— Прошу вас, мадам, — посторонилась молоденькая девушка, — профессор принимает в кабинетах во втором этаже.

Отделанная тулонским мрамором лестница; длинный коридор с креслами и пятнами больших картин по стенам; тусклый блеск багетов и канделябров…

— Присаживайтесь, мадам, — проворковал тот же милый голосок, — как вас представить?

— Николь Онфлер. По объявлению.

Девушка исчезла за одной из многочисленных дверей. Вскоре из тех же апартаментов явился пожилой, сухощавый мужчина в черном сюртуке. Поправив пенсне на тонкой переносице, негромко произнес уставшим тенором:

— Даниэль Моруа. Профессор Даниэль Моруа. Чем могу служить, сударыня?

— Месье, во вчерашней газете я прочла… — сбивчиво начала Николь.

— Ах, вы по поводу… Что ж, извольте в мой кабинет, — галантно простер он длинную руку, указывая в конец коридора.

В кабинете, вероятно, обычном для человека, посвятившего себя науке, они провели около часа.