JК
Людоедское счастье :: Пеннак Даниэль
Страница: 196 из 234Именно этот момент выбирает Тереза, чтобы высказать гипотезу, характеризующуюся редкой психологической проницательностью:
– Бен, а может, ты просто злишься, что тебе отказали?
(Преждевременный выход на пенсию для старшего брата – такое законом не предусмотрено?)
Вот так обстоит дело в семье. Ну а на работе тоже не слабо, как сказал бы Жереми. Старика с мордой кузнечика и след простыл. Моих легавых тоже больше не видно. Я один. Один на минном поле. Хлопнет ли где-нибудь дверь, упадет ли что-нибудь тяжелое с прилавка, повысит ли кто-нибудь голос – от всего я дергаюсь. Даже от голоса мисс Гамильтон. Все время на грани обморока – законченный параноик!
В бюро претензий из сочувствия к пострадавшим я плачу настоящими слезами, и Леман, которому приходится тратить уйму времени, чтобы приводить меня в норму, распространяет слух, что я начал закладывать за воротник.
– Это правда? – спрашивает Тео. – Я бы на твоем месте предпочел наркоту. Для здоровья это так же плохо, но для настроения лучше.
А Сенклер соболезнует:
– Ваша должность требует колоссальных затрат нервной энергии, господин Малоссен, и, честно говоря, это чудо, что вы сумели так долго продержаться. Потерпите, скоро мы найдем вам другую работу. Что вы скажете, например, о должности надзирателя первого этажа? Потому что мы собираемся расстаться с господином Казнавом.
Почему старый Джимини-Кузнечик исчез? Потому что я его выследил? Но он же сам делал все возможное, чтобы попасться мне на глаза! Если бы не звонок Лауны, он продемонстрировал бы мне все стадии своей технологии изготовления бомбы.
– Бен, а может, ты просто злишься, что тебе отказали?
(Преждевременный выход на пенсию для старшего брата – такое законом не предусмотрено?)
Вот так обстоит дело в семье. Ну а на работе тоже не слабо, как сказал бы Жереми. Старика с мордой кузнечика и след простыл. Моих легавых тоже больше не видно. Я один. Один на минном поле. Хлопнет ли где-нибудь дверь, упадет ли что-нибудь тяжелое с прилавка, повысит ли кто-нибудь голос – от всего я дергаюсь. Даже от голоса мисс Гамильтон. Все время на грани обморока – законченный параноик!
В бюро претензий из сочувствия к пострадавшим я плачу настоящими слезами, и Леман, которому приходится тратить уйму времени, чтобы приводить меня в норму, распространяет слух, что я начал закладывать за воротник.
– Это правда? – спрашивает Тео. – Я бы на твоем месте предпочел наркоту. Для здоровья это так же плохо, но для настроения лучше.
А Сенклер соболезнует:
– Ваша должность требует колоссальных затрат нервной энергии, господин Малоссен, и, честно говоря, это чудо, что вы сумели так долго продержаться. Потерпите, скоро мы найдем вам другую работу. Что вы скажете, например, о должности надзирателя первого этажа? Потому что мы собираемся расстаться с господином Казнавом.
Почему старый Джимини-Кузнечик исчез? Потому что я его выследил? Но он же сам делал все возможное, чтобы попасться мне на глаза! Если бы не звонок Лауны, он продемонстрировал бы мне все стадии своей технологии изготовления бомбы.