Людоедское счастье   ::   Пеннак Даниэль

Но бочка-то была его! Именно он ее наполнял. Таким образом, вы как бы вырывали у него кусок изо рта. Вот человек, который ненавидел вас так, как никто никогда не возненавидит. Погибнув как бы от ваших рук на глазах у полиции, он тем самым дал следствию бесспорную улику, которая должна была вас погубить. И, не довольствуясь этим, он постарался предварительно вас очаровать. Сознайтесь, ведь он и вправду очаровал вас в ту ночь в метро?

(Увы…)

– Вообразите, как он был счастлив, когда увидел, что вы клюнули на его удочку. Он умер, убежденный, что вам пришьют все шесть убийств.

(…)

– Как его звали?

Комиссар молча смотрит на меня и убавляет свет.

– Вот на этот вопрос, дорогой мой, я вам не отвечу. Он был, что называется, важной персоной.

(Вот так. Дружище Тео, ты был прав!)

Короче, результаты расследования не будут преданы гласности. Бомбы Магазину больше не грозят, но Сенклер заменит полицейских своими охранниками, которые будут по-прежнему обыскивать покупателей, чтобы не снижался оборот. Охранники будут как бы памятниками погибшим. (Первая обязанность памятника погибшим – самому быть живым.)

И еще две детали. Когда я спросил у Аннелиза, почему он не вмешался, почему дал мне прыгнуть на эту гориллу, он ответил в типично деголлевской манере:

– Это должно было произойти.

И уже в самом конце, провожая меня до двери, он сказал:

– Зря вы ушли из Магазина, господин Малоссен. Козел отпущения из вас получался отличный.