Певец меча (Легенды о Тигре и Дел - 2)   ::   Роберсон Дженнифер

Но теперь смертоносная пустыня осталась позади. Мы выбрались из дюн и песка на сухую, холмистую, заросшую низкорослым кустарником землю, где господство Пенджи кончалось. Мир оживал. Здесь было гораздо прохладнее, чем в раскаленных, слепящих песках, от которых приходилось прятать в тень капюшона слезящиеся глаза.

Под копытами лошадей появилась низкая, пожелтевшая под солнцем поросль. Сквозь спекшуюся корку пробивали себе дорогу травы. Переплетенные ветви остро пахнущего кустарника стелились по земле паутиной, среди них блестели легкие, серебристо-серые иголки колючек. Над этим ковром поднимались кисточки высоких, пыльных трав и яркие огоньки хрупких цветов. Они качались на тонких стебельках, дрожа нежными лепестками, как флажки, до которых долетел порыв ветра.

Здесь в земле уже была вода. Здесь была жизнь. Выжить здесь было легче, чем в безводном море песка, именуемом Пенджа.

Харкихал. Он поднимается из пустыни как изъеденная песком скала, окруженная низкими холмами и серыми кирпичными стенами, чтобы спрятать свой мир от атак капризных самумов, несущихся на Север из Пенджи. На Юге у всех мест, где обитает человек, есть одна общая черта. Города, деревни и даже временные поселения, не говоря уже об оазисах, люди окружают кирпичными или каменными стенами, если поблизости нет скал, чтобы смертоносные песчаные бури, называемые самумами, не могли уничтожить то, что было построено тяжким трудом мужчин, женщин и детей. В Пендже без этого не выжить.