JК
Пять ложек эликсира :: Стругацкий Аркадий
Страница: 11 из 11Только об этом и говорит.
— Да? Н-ну… Завтра…
— Нет! Он просит, чтобы обязательно сегодня! Он мне просто приказал: позвонит Феликс Александрович — скажи ему, чтобы пришел обязательно сегодня же…
— Сегодня? Хм… — мямлит Феликс.
— Найди его, говорит, где хочешь! Хоть весь город объезди… Что-то у него к вам важное, Феликс. И срочное. Вы, поймите, он сам не свой. Ну забегите вы к нему сегодня, ну хоть на десять минут!
— Ну ладно, ну хорошо, что ж делать…
Когда Феликс входит в палату, Курдюков сидит на койке и с отвращением поедает манную кашу в жестяной тарелке. Он весь в больничном, но выглядит в общем неплохо, за умирающего его принять невозможно. Увидев Феликса, Курдюков живо вскакивает и так яро к нему бросается, что Феликс даже шарахается от неожиданности. Курдюков хватает его за руку и принимается пожимать и трясти, трясти и пожимать, и при этом говорит, как заведенный, не давая Феликсу сказать ни слова:
— Старик! Ты себе представить не можешь, что тут со мной было! Десять кругов ада, клянусь всем святым! Страшное дело! Представляешь, понабежали со всех сторон, с трубками, наконечниками, с клистирами наперевес, все в белом — жуткое зрелище…
Наступая на ноги он теснит Феликса к дверям.
— Да что ты все пихаешься? — спрашивает Феликс, уже оказавшись в коридоре.
— Давай, старик, пойдем присядем… Вон там у них скамеечка под пальмой.
Они усаживаются на скамеечку под пальмой.
— Да? Н-ну… Завтра…
— Нет! Он просит, чтобы обязательно сегодня! Он мне просто приказал: позвонит Феликс Александрович — скажи ему, чтобы пришел обязательно сегодня же…
— Сегодня? Хм… — мямлит Феликс.
— Найди его, говорит, где хочешь! Хоть весь город объезди… Что-то у него к вам важное, Феликс. И срочное. Вы, поймите, он сам не свой. Ну забегите вы к нему сегодня, ну хоть на десять минут!
— Ну ладно, ну хорошо, что ж делать…
Когда Феликс входит в палату, Курдюков сидит на койке и с отвращением поедает манную кашу в жестяной тарелке. Он весь в больничном, но выглядит в общем неплохо, за умирающего его принять невозможно. Увидев Феликса, Курдюков живо вскакивает и так яро к нему бросается, что Феликс даже шарахается от неожиданности. Курдюков хватает его за руку и принимается пожимать и трясти, трясти и пожимать, и при этом говорит, как заведенный, не давая Феликсу сказать ни слова:
— Старик! Ты себе представить не можешь, что тут со мной было! Десять кругов ада, клянусь всем святым! Страшное дело! Представляешь, понабежали со всех сторон, с трубками, наконечниками, с клистирами наперевес, все в белом — жуткое зрелище…
Наступая на ноги он теснит Феликса к дверям.
— Да что ты все пихаешься? — спрашивает Феликс, уже оказавшись в коридоре.
— Давай, старик, пойдем присядем… Вон там у них скамеечка под пальмой.
Они усаживаются на скамеечку под пальмой.