По следам Добрыни   ::   Членов Анатолий Маркович

И Ольга действительно сумела вывернуть железную рукавицу так основательно, что в конце концов фантастический варяжский брак не явился для Древлянского дома предательством славянского дела, а стал вполне приемлем. А Мал и Добрыня отличались не меньшей принципиальностью, чем Ольга, слово чести всех их было равно нерушимо.

Две березы . Каков же был конец князя-волка, Игоря Рюриковича? Ответ дает мне Игоревка – и притом с такими подробностями, которых невозможно вычитать ни в одной книге.

– Так вон оно, место, – говорит мне хуторянин Игоревки, – где его древляне в болото загнали. А вон там, неподалеку, росли те две березы. Разговор был короткий, тут же князя, что вздумал наш Коростень осаждать, и казнили. Пригнули березы к земле, привязали его к ним, а потом березы отпустили… Вот так-то. А лежит он вон где, – хуторянин машет рукой в другую сторону, – тоже далеко ходить не стали, тут же и похоронили. И телохранителей-варягов – вокруг него.

Две березы… Позорная казнь князя-волка… Весть о судьбе, постигшей Игоря, дошла до далекой Византии, с которой он не раз воевал и которой незадолго до похода на Коростень пришлось откупаться от него данью. Казнь его известна как раз из книги византийского придворного историка X века Льва Диакона. Оттуда известен и характер казни.

Но в русской летописи берез этих нет. И ни казни, ни даже плена сына Рюрика тоже нет. Только глухо сказано, что древляне убили его во время вылазки из Коростеня.