Помутнение   ::   Дик Филип Кинред

Какая польза от чувства вовлеченности, когда ты обсуждаешь преступления, совершенные людьми близкими и даже, как в случае Донны и Лакмена, дорогими? Надо нейтрализовать себя: они оба сделали это — Фред в большей степени, чем Хэнк. Они говорили в нейтральных тонах, они нейтрально выглядели, они стали нейтральными. Потом чувства нахлынут… А пока, сидя за столом, Фред ничего не ощущал. Он мог описать все увиденное с полным безразличием. И что угодно выслушать от Хэнка. Например, он мог запросто сказать: «Вчера Донна наширялась низкопробным заменителем ЛСД, и половина кровеносных сосудов в ее мозгу полопалась». О своей любимой… Или: «Донна мертва». И Хэнк спокойно запишет это и, может быть, спросит: «У кого она купила дозу?» или: «Где будут похороны? Надо выяснить номера машин и фамилии присутствующих», — и он будет хладнокровно это обсуждать. Превращение вызывалось необходимостью беречь чувства. Пожарные, врачи и гробовщики вели себя так же. Невозможно каждую секунду восклицать и рыдать — сперва изведешь себя, а потом всех окружающих, У человека есть предел сил.

— Как насчет Арктора? — поинтересовался Хэнк. Фред, находясь в костюме-болтунья, естественно, докладывал и о себе. Иначе его начальник — и весь полицейский аппарат — знал бы, кто такой Фред.

— Арктор ведет себя тише воды, ниже травы, — как всегда сообщил Фред. — Закидывает пару таблеточек смерти каждый день…

— Сомневаюсь. — Хэнк взял со стола листок. — Мы получили сигнал, что у Арктора водятся большие деньги.

— Так… — протянул Фред, понимая, что «большие деньги» — это то, wrn ему платили в полицейском управлении.

— По данным нашего информатора, — продолжал Хэнк.