Марафонец   ::   Голдман Уильям

Бэйб видел, как оба напряглись, почти так же, как напряглись легавые, когда Джанеуэй появился на сцене в первый раз.

Но это был не Джанеуэй. Совершенно лысый атлет, ярко-голубые глаза – ярче даже, чем у Бизенталя. Бэйб слишком много видел таких в университете: этот человек очень умен. В одной руке у него было свернутое полотенце, в другой – черный кожаный чемоданчик. Знаком он приказал поднести лампу поближе к креслу. Хромой поспешно выполнил этот приказ, и лысый спросил:

– Это не опасно?

– Что? – не понял Бэйб.

– Это не опасно?

– Что?

– Это не опасно?

– Что не опасно?

Лысый был терпелив:

– Это не опасно?

– Я не понимаю, о чем вы говорите.

Лысый сохранял ровный тон:

– Это не опасно?

Бэйб повысил голос:

– Я не могу сказать вам, опасно это или нет, пока не пойму, о чем вы спрашиваете, так что спрашивайте конкретно, и я отвечу, если смогу.

– Это не опасно? – Лысый был упорен.

– Я не могу ответить.

– Это не опасно?

– Вы что, не слышите меня? Не знаю я, что такое ваше «это»!

– Это не опасно? – как машина, твердил лысый.

Все это становилось похоже на китайскую пытку водой.

– Да, – сказал Бэйб. – Это очень опасно. Вы даже не поверите, как опасно. Ну вот, теперь вы знаете.

– Это не опасно?

– Если вам не нравится «да», то я скажу: нет, совершенно безопасно. Совсем. Можете расслабиться.