Маросейка,12: Операция Зеленый лед   ::   Опалева Ольга Николаевна

– А-а-а, – протянула та, – это который из ФСБ.

– Да чего вы все ФСБ да ФСБ!

– Так больше ж других чужих сегодня не было. А что он из ФСБ, так все уже говорят. А я и сама его помню. Такие не забываются.

– Да ушел он из ФСБ к едрене фене, давно уж. Приехал вот в гости по старой памяти, а тут позвонить срочно приспичило. Улетел и что-то жене забыл сказать. Говорит – важное очень. Говорит, завтра поздно будет звонить – уедет она. Открой почту, а, Люб? Пусть уж позвонит. А то будет потом в Москве трепать, какие мы тут дикие и серые…

– Аи хрен с ним, пусть треплет. Да ладно, ладно, открою. Но ты, старый, мне будешь должен, понял?

Они перешли на крыльцо почтовой половины и вскоре услышали, как женщина изнутри открывает запоры. Наконец звякнула щеколда, на крыльце загорелась лампочка, и дверь распахнулась. Люба в цветном халате, накинутом поверх длинной ночной рубахи, встретила их на пороге.

– Ну, здравствуйте еще раз, – сказала она, адресуясь главным образом к Русанову, и пошла вперед, зажегся свет.

– Вон там телефон, – кивком показала она Русанову. Потом повернулась к деду: – Пошли вон, сядем. Тут у меня парочка стульчиков есть. Не будем человеку мешать.

– Ну говори, старый, копают, что ль, чего? – проговорила она тихим голосом, когда Русанов скрылся за перегородкой переговорной.

– Ты это про что, Люба? Чего копают-то? Яму, что ль, какую? – с ухмылкой спросил тот.

– Да брось ты дурачком прикидываться.