Страница:
4 из 593
Романо, величие которойподчеркивало великолепное шелковое платье, расшитое играющими тиграми, молча смотрела на сына. От стоящих за троном курильниц кверху поднимались легкие дымки. В падающем из разноцветных окон свете они казались лентами, вьющимися от пола до самого потолка тронного зала. Канцлер поднял руку, показывая, что дети могут сесть.
«Как же мне все это опостылело, – подумал Сун-Цу. – И сколько эта канитель еще может продолжаться?» Несмотря на то что больше всего Сун-Цу хотелось броситься к трону, приглашение приблизиться застало его врасплох, и сестра Кали опередила его. Шурша юбкой, кошачьей походкой она подошла к матери и, встав на колени, уткнула лицо в ее яркое, словно радуга, платье. Сун-Цу неторопливо поднялся. Сестра бросила на него полный откровенной ненависти взгляд. Романо улыбнулась и положила руку на золотистые волосы дочери.
Сун-Цу стоял у трона, опустив голову и заложив руки за спину, словно солдат, услышавший долгожданную команду «вольно». Лицо Романо слегка потемнело, но затем снова расплылось в улыбке. Сун-Цу было хорошо известно, как легко меняется настроение у Романо, но до сих пор он не мог к этому привыкнуть и испытывал неподдельный ужас. Вспыльчивый и раздражительный характер матери он знал слишком хорошо. Промелькнувшее на ее лице легкое недовольство не на шутку напугало Сун-Цу, и, когда Романо улыбнулась, он почувствовал, что у него с души упал камень. «Еще часть кармы сгорела, – с радостью подумал он.
|< Пред. 2 3 4 5 6 След. >|