JК
Повесть об океане и королевском кухаре :: Лукодьянов Исай
Страница: 5 из 98Кем был он до того, как попал на королевскую кухню? Никто этого не знал, а сам дун Абрахам никому никогда не рассказывал…
Он отдавал королевской кухне все время, все силы с того великого дня, когда впервые был допущен к рыбным блюдам. Он угодил тогдашнему хранителю стола рецептом сложной олья-подриды – и пошел в гору. Только тогда он позволил себе жениться…
Сколько лет унижений, сколько раз другие присваивали славу его рецептов!
Нет, это не должно пройти даром. Для сына, для Хайме дорога открыта. Ему не придется нюхать тухлое мясо. Он займет подобающее место при дворе, чего бы это ни стоило дуну Абрахаму!
Он ни в чем не отказывал сыну. Хайме захотел учиться во Франции – он поехал во Францию. Придворному, государственному человеку науки не нужны. Тем более не нужно ехать куда-то за книжной мудростью. Стоит только свистнуть – со всех сторон сбегутся голодные ученые. Но Хайме хотел учиться – и поехал.
Он сказал отцу, что будет изучать богословие. Само по себе это было неплохо – снять с рода проклятие низкого происхождения, стать не просто добрым католиком, но и ученым католиком. Но в том-то и беда, что ничего не вышло из благочестивых намерений Хайме. Приставленный к нему верный человек доносил дуну Абрахаму, что Хайме, сынок, не слишком усердствует в богословии, зато обнаружил склонность к веселым похождениям. Да и чего, же было ожидать от распутной французской столицы, в которой – господи, прости! – поганые гугеноты свободно разгуливают среди католиков…
Он, дун Абрахам, смотрел бы, впрочем, сквозь пальцы на похождения сына: молодая кровь играет.
Он отдавал королевской кухне все время, все силы с того великого дня, когда впервые был допущен к рыбным блюдам. Он угодил тогдашнему хранителю стола рецептом сложной олья-подриды – и пошел в гору. Только тогда он позволил себе жениться…
Сколько лет унижений, сколько раз другие присваивали славу его рецептов!
Нет, это не должно пройти даром. Для сына, для Хайме дорога открыта. Ему не придется нюхать тухлое мясо. Он займет подобающее место при дворе, чего бы это ни стоило дуну Абрахаму!
Он ни в чем не отказывал сыну. Хайме захотел учиться во Франции – он поехал во Францию. Придворному, государственному человеку науки не нужны. Тем более не нужно ехать куда-то за книжной мудростью. Стоит только свистнуть – со всех сторон сбегутся голодные ученые. Но Хайме хотел учиться – и поехал.
Он сказал отцу, что будет изучать богословие. Само по себе это было неплохо – снять с рода проклятие низкого происхождения, стать не просто добрым католиком, но и ученым католиком. Но в том-то и беда, что ничего не вышло из благочестивых намерений Хайме. Приставленный к нему верный человек доносил дуну Абрахаму, что Хайме, сынок, не слишком усердствует в богословии, зато обнаружил склонность к веселым похождениям. Да и чего, же было ожидать от распутной французской столицы, в которой – господи, прости! – поганые гугеноты свободно разгуливают среди католиков…
Он, дун Абрахам, смотрел бы, впрочем, сквозь пальцы на похождения сына: молодая кровь играет.