JК
Мастер-снайпер :: Хантер Стивен
Страница: 37 из 84Он погибал: те жир, жилы и мышцы, которые он накопил в лагере, таяли прямо на глазах. Лес должен был выиграть. Шмуль знал это с самого начала. Он погибнет от слабости, умрет среди влажных листьев, рядом с каким-нибудь затерянным немецким ручейком.
Его одежда превратилась в лохмотья, но лохмотья немецкие, а не еврейские. Сапоги основательно развалились. Брюки местами протерлись и блестели. Оставалась только шинель. Набитая упаковочным материалом, она еще в достаточной степени защищала от холода и влаги. Она не давала ему заболеть. Болезнь — это смерть. Если ты будешь слишком слаб, чтобы продвигаться вперед, ты умрешь. Движение — это жизнь, таков здесь закон. Ты должен продолжать идти. Бог не проявит к тебе никакой жалости.
Однажды ночью пошел дождь, разразилась настоящая буря. Шмуль съежился и не мог двинуться с места. Молнии пронзали горизонт за верхушками деревьев, гром был оглушительным, его раскаты усиливались и ослабевали, но ни на секунду не прекращались совсем.
На следующий день и на следующий за этим Шмуль чувствовал в воздухе резкий, почти серный запах. Однажды он вышел на поляну, окруженную деревьями. Открытое пространство было залито светом, но эта раскинувшаяся перед ним перспектива наполнила его ужасом, и он, шатаясь, побрел вперед, в гущу мокрых деревьев.
«Будем надеяться, что все это не замерзнет, — думал он. — Если все это замерзнет, я умру. Если я наткнусь на солдат, я умру. Если я усну слишком надолго, я умру».
Его одежда превратилась в лохмотья, но лохмотья немецкие, а не еврейские. Сапоги основательно развалились. Брюки местами протерлись и блестели. Оставалась только шинель. Набитая упаковочным материалом, она еще в достаточной степени защищала от холода и влаги. Она не давала ему заболеть. Болезнь — это смерть. Если ты будешь слишком слаб, чтобы продвигаться вперед, ты умрешь. Движение — это жизнь, таков здесь закон. Ты должен продолжать идти. Бог не проявит к тебе никакой жалости.
Однажды ночью пошел дождь, разразилась настоящая буря. Шмуль съежился и не мог двинуться с места. Молнии пронзали горизонт за верхушками деревьев, гром был оглушительным, его раскаты усиливались и ослабевали, но ни на секунду не прекращались совсем.
На следующий день и на следующий за этим Шмуль чувствовал в воздухе резкий, почти серный запах. Однажды он вышел на поляну, окруженную деревьями. Открытое пространство было залито светом, но эта раскинувшаяся перед ним перспектива наполнила его ужасом, и он, шатаясь, побрел вперед, в гущу мокрых деревьев.
«Будем надеяться, что все это не замерзнет, — думал он. — Если все это замерзнет, я умру. Если я наткнусь на солдат, я умру. Если я усну слишком надолго, я умру».