Поход Ермака   ::   Ян Василий Григорьевич

За обоих умрет Алызга. Но к великой печали ее в мрачный Хала-Турм [подземный мир] отошел муж ее и грозный Урт-Ичэ [грозный бог, сын Троицкого шайтана] разлучил Алызгу с царевной Ханджар… Правда, Ханджар не часто дарила монистами и ожерельями Алызгу, как ты, хозяйка, но зато она свободу дарила ей… Вольной птицей могла носиться по степи Алызга, идти на Белую реку (Обь) к своему князю-отцу. Ханджар сама любила свободу, понимала Алызгу и не мучила ее в полону. А здесь?… О, русские! Вы взяли страшную клятву с Алызги, чтобы не могла Алызга бежать, — закончила с мучительною тоскою дикарка и закрыла желтыми руками свое некрасивое, плоское, скуластое лицо.

— Крестись, Алызга, прими веру нашу и легче куда станет тебе, — тихо и ласково произнесла Таня, снова нежно обвивая шею остячки своей белой рукой.

Что— то странное произошло с дикаркой. Казалось, ненависть, бешенство и гнев разом наполнили все ее необузданное существо.

— Никогда! — топнув ногою, крикнула она резко, — никогда не станет Алызга христианкой! Великий хан Кучум не неволил Алызгу и ее мужа исповедывать Аллу и Магомета, пророка его… [Кучум вводил магометанство среди своих приближенных, сам он был магометанином] Ни царевна Ханджар никогда не говорила о том, так подавно и тебе, госпожа, не след неволить меня принимать Христа. Жила доселе Алызга рабыней своих великих богов и умрет тоже их слугой и рабыней, — громко заключила она, поводя разгоревшимися глазами.