Мастер убийств   ::   Сильва Дэниел

Красоту он воспринимал только на картинах – когда созерцал их в выставочном зале или реставрировал, врачуя нанесенные им безжалостным временем и человеческой безалаберностью раны. Шамрон сделал из него разрушителя. Габриель же огромным усилием воли трансформировал себя в целителя. К сожалению, исцелить самого себя он был не в состоянии.

Так стоило ли после всего этого рассказывать о своих тайнах Жаклин? Какого черта он взялся отвечать на ее вопросы? Ответ лежал на поверхности – ему этого хотелось. Ему было приятно с ней разговаривать – он почувствовал это, как только перекинулся с ней несколькими словами, когда приехал на ее виллу в Вальбоне. Это можно было рассматривать как прозаическое желание поделиться с коллегой по ремеслу кое-какими профессиональными секретами из прошлой жизни и поведать ему о боли и разочарованиях. Но за этим могло скрываться и нечто большее: общаясь с ней, ему, по крайней мере, не нужно было притворяться или оправдываться. Он вспомнил о своих глупых фантазиях, касавшихся матери Пиила, а также о том, как все у них закончилось, когда он попытался рассказать ей о себе правду. В этом сценарии находили отражение глубоко запрятанные комплексы Габриеля – в частности ужас перед тем, что ему когда-нибудь придется рассказать некоей женщине о своей профессии киллера. Но к Жаклин это не относилось. Она уже все о нем знала.

Быть может, Жаклин права, подумал он, и ему следовало попросить Шамрона задействовать в операции другую девушку.