JК
Пожелайте мне неудачи :: Ильин Владимир
Страница: 88 из 310Причем, как впоследствии выяснилось, вовсе не отравленным мгновенно действующим ядом…
Эпизод этот мне запал в память даже не потому, что доставил мне неприятные эмоции. Просто тогда Генон в первый раз назвал меня по имени, а это означало у него высшую меру поощрения.
Часть 2
ОХОТА НА ОХОТНИКА (Год 1994)
Какое-то неприятное ощущение кольнуло затуманенное сном сознание и потащило меня огромным воздушным пузырем из глубины, где было так легко, свободно и приятно парить, на поверхность. А поскольку я знал, что на поверхности меня поджидает суровая, грубая реальность, от которой не спрятаться, сколько ни натягивай одеяло на голову, то ощутил такое чувство, которое, наверное, испытывает наркоман, когда действие «кайфа» кончается. И оказался прав: неприятное ощущение оказалось настойчивым звонком телефона.
Было всего пять утра, и за окном еще царила колючая мгла, раздираемая порывами ледяного февральского ветра.
В голове еще теснились обрывки сновидений, но рука уже автоматически сорвала трубку «Панасоника», потому что так рано мне могли звонить только из отдела. Не дай бог, что-то отчебучил наш Подопечный!..
Но я ошибся. Звонили мне по межгороду, и это была мама.
– Сыночек, здравствуй, – заискивающе сказала она, едва я пробурчал в трубку нечто нечленораздельное. – Как ты там? Я тебя не разбудила?
– Все нормально, мам, – с невольной досадой ответил я. – Что-нибудь случилось?
– Да не то чтобы случилось… Ты уж извини, что я тебя так рано беспокою.
Эпизод этот мне запал в память даже не потому, что доставил мне неприятные эмоции. Просто тогда Генон в первый раз назвал меня по имени, а это означало у него высшую меру поощрения.
Часть 2
ОХОТА НА ОХОТНИКА (Год 1994)
Какое-то неприятное ощущение кольнуло затуманенное сном сознание и потащило меня огромным воздушным пузырем из глубины, где было так легко, свободно и приятно парить, на поверхность. А поскольку я знал, что на поверхности меня поджидает суровая, грубая реальность, от которой не спрятаться, сколько ни натягивай одеяло на голову, то ощутил такое чувство, которое, наверное, испытывает наркоман, когда действие «кайфа» кончается. И оказался прав: неприятное ощущение оказалось настойчивым звонком телефона.
Было всего пять утра, и за окном еще царила колючая мгла, раздираемая порывами ледяного февральского ветра.
В голове еще теснились обрывки сновидений, но рука уже автоматически сорвала трубку «Панасоника», потому что так рано мне могли звонить только из отдела. Не дай бог, что-то отчебучил наш Подопечный!..
Но я ошибся. Звонили мне по межгороду, и это была мама.
– Сыночек, здравствуй, – заискивающе сказала она, едва я пробурчал в трубку нечто нечленораздельное. – Как ты там? Я тебя не разбудила?
– Все нормально, мам, – с невольной досадой ответил я. – Что-нибудь случилось?
– Да не то чтобы случилось… Ты уж извини, что я тебя так рано беспокою.