JК
Медовая ловушка :: Млечин Леонид Михайлович
Страница: 184 из 283Сидел рядом с ней и слушал её рассказы. Иногда она заставала Гюнтера на кухне. Он стоял, прижавшись лицом к запотевшему стеклу, и во что-то взглядывался. Бог знает, что он там видел.
Она каждый день меняла постельное белье, но ненавидела мыть посуду. Он не мог понять, в чем тут дело, но ничего не спрашивал. Гюнтер ничего не хотел знать.
Рольник приехал его навестить и решил, что они с Петрой неплохо обосновались. В принципе это был хороший повод для того, чтобы выпить. Рольник раздобыл Гюнтеру выпивку, которая была запрещена в лагере. Он привез бутылку в чемоданчике из-под складного автомата. Это была хорошая немецкая водка. Но и пить Гюнтеру тоже не захотелось.
Он валялся на кровати, уткнув лицо в подушку, не брился, не причесывался, мало ел и сильно ослабел. Так продолжалось три месяца, но однажды вечером Гюнтер вдруг встал с кровати, побрился, сменил рубашку и вышел на улицу.
Место, где Петра всегда ставила машину, было пустым. И он стал думать, куда же она могла деться. Иногда она вдруг поздно вечером уезжала в лагерь и возвращалась, когда он уже спал.
А не поехать ли и ему куда-нибудь? Эта мысль пришла к нему вместе с ароматом кофе — он включил кофейник, как только вернулся в дом.
В первый момент он даже не мог вспомнить лицо Петры и понять, каким образом он вообще попал на эту кухню с моющимися обоями в цветочек. Он подышал на оконное стекло и вывел на нем свои инициалы.
Кофе получился крепким и сладким. Он налил себе ещё одну чашку и закурил.
Она каждый день меняла постельное белье, но ненавидела мыть посуду. Он не мог понять, в чем тут дело, но ничего не спрашивал. Гюнтер ничего не хотел знать.
Рольник приехал его навестить и решил, что они с Петрой неплохо обосновались. В принципе это был хороший повод для того, чтобы выпить. Рольник раздобыл Гюнтеру выпивку, которая была запрещена в лагере. Он привез бутылку в чемоданчике из-под складного автомата. Это была хорошая немецкая водка. Но и пить Гюнтеру тоже не захотелось.
Он валялся на кровати, уткнув лицо в подушку, не брился, не причесывался, мало ел и сильно ослабел. Так продолжалось три месяца, но однажды вечером Гюнтер вдруг встал с кровати, побрился, сменил рубашку и вышел на улицу.
Место, где Петра всегда ставила машину, было пустым. И он стал думать, куда же она могла деться. Иногда она вдруг поздно вечером уезжала в лагерь и возвращалась, когда он уже спал.
А не поехать ли и ему куда-нибудь? Эта мысль пришла к нему вместе с ароматом кофе — он включил кофейник, как только вернулся в дом.
В первый момент он даже не мог вспомнить лицо Петры и понять, каким образом он вообще попал на эту кухню с моющимися обоями в цветочек. Он подышал на оконное стекло и вывел на нем свои инициалы.
Кофе получился крепким и сладким. Он налил себе ещё одну чашку и закурил.