Про жизнь и про любовь   ::   Завацкая Яна

Дана еще не могла понять, если он умер, то почему его не хоронят? Похороны бывают с музыкой, торжественные, все идут на кладбище, священник служит надмогилой. Потом уже ей кто-то объяснил… во дворе. Дана сначала не поверила, побежала к Монике, но та подтвердила. Да, это страшное слово - правда. Папа не просто умер. "Понимаешь, девочка, - сказала Моника, - в жизни случаются страшные вещи. Случаются ошибки". Она считала, что это ошибка. Кто-то по ошибке решил, что папа - враг Дейтроса. Поэтому его посадили в тюрьму, а потом, там уже, убили. Расстреляли. Дана никогда не произносила мысленно этого слова, оно было ей омерзительно, как скрежет железа о стекло.

А о папе она очень мало помнила. Но все хорошее. Скала особенно помнилась. Остальное - без подробностей. Вроде бы они много разговаривали, гуляли. Было хорошо. Кажется, папа с ней играл во что-то. А вот скала - это было на море, но Дана почти не помнила, как и почему. Они отдыхали там вместе? Или там была папина семинария, и он забрал ее на каникулы? Она помнила, как папа разбудил ее утром, и они куда-то шли. И потом лезли на скалу. Дана пыхтела, спотыкалась, а отец сзади страховал ее и поддерживал. И говорил: "Давай, еще немножко! Давай, ты сможешь!"

И потом вылезли наверх, на эту маленькую площадочку, и был свежий ветер, пахнущий солью, и море до горизонта. И красноватый диск солнца, зарево на полнеба. Отец положил руку Дане на плечо. И вдруг начал петь: "Славьте Господа, ибо Он благ, ибо вовек милость Его".

И вот этот миг Дане запомнился, потому что уж очень это было хорошо, необыкновенно хорошо, и этот миг никак не связывался со словом "никогда".