JК
Путь в Беловодье :: Буревой Роман
Страница: 93 из 95Роман чувствовал исходящую от колдованов ненависть, так же как и то, что в кармане Хрипатого лежит, источая отвратительный запах, пистолет.
– Ну как ошейничек, не жжется? – засмеялся Хрипатый. – Понял, с кем решил тягаться, сука! Понимаешь, что ты мразь. Ты – мразь… запомни это… – В устах колдована подобные слова – заклятия.
Роман чувствовал, как железо сдавливает виски. Он пытался распылить металл и не мог, напрягал все силы, произносил все ведомые ему заклинания – ничего. Проклятый обруч не поддавался. Роман вновь шевельнул губами. Последнее заклинание – против всех на свете стихий, формула полного освобождения. И вдруг обруч стал распухать. Он раздувался во все стороны и сдавливал череп. От нестерпимой боли Роман закричал.
– Эй, что он делает! – растерялся Хрипатый. – Стой, падла! Сам себе голову раздавишь! Прекрати, кому говорят!
Боль была такая, что Роману показалось – он сейчас потеряет сознание. Но не потерял. Он лишь перестал видеть. Все сделалось черным, и в черноте плавали красные и зеленые круги. Они вертелись, как обезумевшие колеса сломанной машины. Если бы Роман знал, как остановить разрастание обруча, он бы остановил его. Но он не знал больше ничего. Он все забыл.
– Идиот, думает, что обруч может скинуть! Хрен тебе! Никто не сумел! И у тебя кишка тонка! – кричал ему в ухо колдован.
Обруч все разрастался. И боль росла. Еще мгновение, и череп не выдержит. Ожерелье пульсировало на шее в такт толчкам крови.
– Ну как ошейничек, не жжется? – засмеялся Хрипатый. – Понял, с кем решил тягаться, сука! Понимаешь, что ты мразь. Ты – мразь… запомни это… – В устах колдована подобные слова – заклятия.
Роман чувствовал, как железо сдавливает виски. Он пытался распылить металл и не мог, напрягал все силы, произносил все ведомые ему заклинания – ничего. Проклятый обруч не поддавался. Роман вновь шевельнул губами. Последнее заклинание – против всех на свете стихий, формула полного освобождения. И вдруг обруч стал распухать. Он раздувался во все стороны и сдавливал череп. От нестерпимой боли Роман закричал.
– Эй, что он делает! – растерялся Хрипатый. – Стой, падла! Сам себе голову раздавишь! Прекрати, кому говорят!
Боль была такая, что Роману показалось – он сейчас потеряет сознание. Но не потерял. Он лишь перестал видеть. Все сделалось черным, и в черноте плавали красные и зеленые круги. Они вертелись, как обезумевшие колеса сломанной машины. Если бы Роман знал, как остановить разрастание обруча, он бы остановил его. Но он не знал больше ничего. Он все забыл.
– Идиот, думает, что обруч может скинуть! Хрен тебе! Никто не сумел! И у тебя кишка тонка! – кричал ему в ухо колдован.
Обруч все разрастался. И боль росла. Еще мгновение, и череп не выдержит. Ожерелье пульсировало на шее в такт толчкам крови.