Расколотые небеса   ::   Ерпылев Андрей Юрьевич

— Мы слушаем, — первым справился с собой Дмитрий Михайлович.

— Скажите мне только одно: это оно? — ткнул шеф Шестого отделения пальцем в потолок.

Ученые помолчали.

— Учитывая некоторую специфику… — начал Мендельсон.

— Нельзя говорить в один слов… знак… однозначно… — вставил Леонард Фридрихович, мужественно борясь со сложностями чужой речи.

— Да, это переход, — убитым тоном подытожил Агафангел Феодосиевич, обведя взглядом притихших коллег. — Причем необыкновенно обширный и устойчивый, хотя и очень необычный по структуре и частотно-вероятностным характеристикам…



3



— Вы серьезно, Агафангел Феодосьивич?

Академик выглядел предельно растерянным, словно солдат-первогодок, застуканный дежурным офицером за поеданием под одеялом посылки из дома. В таком состоянии Бежецкий не видел ученого ни разу. И оно лучше всяких слов убеждало в том, что «научники» столкнулись с чем-то из ряда вон выходящим.

В ответ Николаев-Новоархангельский лишь развел могучими ручищами с таким жалобным видом, что его на миг стало жалко:

— Более чем, Александр Павлович.

Александр еще раз взглянул на чертеж устья межмирового канала, в просторечии «входа» (хотя с тем же успехом он мог считаться и выходом): ромб, длина к ширине у которого соотносились как пять к одному, — этакий удар исполинского обоюдоострого кинжала ниоткуда, соединивший два несоединимых в принципе пространства.