JК
Расплетающие Цновидения :: Парфенова Анастасия
Страница: 392 из 524Она воин, сражается она лучше меня. Это будет интересно.
Она еще что-то говорила, а я уже скользнула вперед, с пальцев сорвалось что-то слитное, мощное, разрушающее. И запредельно быстрое. Но Противница оказалась быстрее: сверкнула шпага, и заряд, который должен был расплавить саму реальность, оказался отбит и отброшен куда-то в низшие слои бытия. Губы, ее идеально очерченные, припухшие, темные губы, приподнялись, обнажая белоснежный жемчуг клыков, остроконечные уши прижались к черепу, придавая прекраснейшему из лиц поистине демонический вид.
– Так или иначе, но я тебя вытащу!
Свист шпаги, звон столкнувшейся стали: я успела принять удар на аакру. Противница взрывается вихрем ударов и контрударов, коротких, хлестких, потрясающе красивых в своей совершенной стремительности. Крылья и волосы вдруг перестают быть мягким темным водопадом, расщепляются тысячами гибких, смертельных хлыстов, бьют, ранят, мелькают тонкими змеями, защита от которых – лишь в бешеной по напряженности магической контратаке. Еще до ее материального появления ясно было, что в поединке я и в подметки не гожусь этой гостье. Да и во многих других отношениях – тоже. Зато я, подобно зеркалу, мгновенно, автоматически и безошибочно улавливаю саму суть ее искусства, в движении изменяя себя, уподобляясь Противнице в той мере, в какой необходимо, чтобы выжить в таком противостоянии.
Она еще что-то говорила, а я уже скользнула вперед, с пальцев сорвалось что-то слитное, мощное, разрушающее. И запредельно быстрое. Но Противница оказалась быстрее: сверкнула шпага, и заряд, который должен был расплавить саму реальность, оказался отбит и отброшен куда-то в низшие слои бытия. Губы, ее идеально очерченные, припухшие, темные губы, приподнялись, обнажая белоснежный жемчуг клыков, остроконечные уши прижались к черепу, придавая прекраснейшему из лиц поистине демонический вид.
– Так или иначе, но я тебя вытащу!
Свист шпаги, звон столкнувшейся стали: я успела принять удар на аакру. Противница взрывается вихрем ударов и контрударов, коротких, хлестких, потрясающе красивых в своей совершенной стремительности. Крылья и волосы вдруг перестают быть мягким темным водопадом, расщепляются тысячами гибких, смертельных хлыстов, бьют, ранят, мелькают тонкими змеями, защита от которых – лишь в бешеной по напряженности магической контратаке. Еще до ее материального появления ясно было, что в поединке я и в подметки не гожусь этой гостье. Да и во многих других отношениях – тоже. Зато я, подобно зеркалу, мгновенно, автоматически и безошибочно улавливаю саму суть ее искусства, в движении изменяя себя, уподобляясь Противнице в той мере, в какой необходимо, чтобы выжить в таком противостоянии.