Река Богов   ::   Макдональд Йен

– А по какой же другой причине, по вашему мнению, он вообще все это предлагал? Мое мнение: нам следует удерживать за собой руководство государственным казначейством, министерством обороны и министерством иностранных дел. Извините, господин председатель верховного суда.

– А что же мы предложим нашему новому другу Дживанджи? – спрашивает Лаксман.

– Не думаю, что он согласится на меньшее, чем пост министра внутренних дел, – отвечает Нарвекар.

– Черт! – бормочет Лаксман, поднося к губам стакан с виски.

– Нам следует понимать, что это будет совсем не мусульманский брак, и расторгнуть его нам будет непросто, – замечает Нарвекар.

Ашок Рана снова включает экран, чтобы посмотреть на жену и детей, которые спят, прижавшись друг к другу, на дешевых местах для прессы. На часах уже четыре пятнадцать. Голова Ашока раскалывается, затекшие ноги кажутся распухшими, в усталые глаза словно песка насыпали. Всякое чувство времени, пространства и перспективы исчезло. В какие-то мгновения от режущего глаза и усиливающего мигрень освещения ему кажется, что он плавает где-то далеко, в чужой вселенной.

Неожиданно Чаудхури начинает говорить о Шахине Бадур Хане:

– У него все получилось как раз наоборот. Бегум требует развода, а не муж…

Мужчины тихонько посмеиваются.

– Вам следует признать, что он уже ушел в небытие, – говорит Нарвекар. – Двадцать четыре часа – очень большой срок в политике.

– Никогда ему не доверял, – отзывается Чаудхури. – Всегда считал, что в нем есть что-то скользкое. Слишком воспитан, слишком вежлив…

– И слишком мусульманин? – спрашивает Нарвекар.