Реквием для хора с оркестром   ::   Твердов Антон

* * *



Ексель запустил волосатую лапу за ворот форменной куртки и долго — с душераздирающим скрежетом — копался в шерсти на собственной спине. Извлекши лапу, он тут же погрузился в изучение результатов поисков. Никаких результатов не было — лапа была чиста. То есть она грязная была, как черт знает что, но ничего, кроме грязи, на лапе не было.

— Тьфу, блин, — сплюнул Ексель, — опять то же самое. Как проклятие какое. Двадцать тысяч лет назад помер я от чесотки и до сих пор чешусь. А что там чесать, если никаких насекомых на мне нет давно?

— Артур Артурович объяснял же тебе, — лениво проговорил Моксель, — что ты чешешься как бы это… по привычке. Ну, типа в твою сущность въелось утверждение, что на тебе полно паразитов и ты…

— Сущность… — проворчал Ексель, у которого, как и у всякого ифрита, портилось настроение, если ему доводилось услышать какое-нибудь шибко умное слово, — где нахватался-то? Говори нормально, чтобы все тебя понимали.

— А ты не понимаешь?

— А я не понимаю, — подтвердил Ексель.

— И я не понимаю, — хмыкнул Моксель. — И чего из этого? Артур Артурович так говорит, значит, правильно…

С этим Ексель не мог поспорить. Он так и сказал:

— Не спорю…

На этом начавшийся было разговор увял и сошел бы совсем на нет, если бы придорожную тишину не нарушил свист рассекаемого воздуха. Ексель и Моксель — как один — выскочили на дорогу, но ничего не увидели, кроме клуба пыли, поднятой промчавшимся мимо непонятным агрегатом.

— Опять! — воскликнул Ексель.

— Опять! — эхом откликнулся Моксель.