Реквием для хора с оркестром   ::   Твердов Антон

Новичок снова почесал бороду и вразвалочку вышел из кабинета. Гаврилыч поудобнее расположил за рабочим столом свое массивное тело, разложил планшет, достал ручку и задумался. О чем писать в объяснительной, он не имел ни малейшего понятия. Тем более писать Гаврилыч не умел вовсе. А голова Эдуард из-за страха перед начальством так глубоко погрузилась в свои мысли, что ни на какие сигналы не отзывалась. Гаврилыч плюнул и вызвал по внутренней связи секретаря-паучка, который, как выяснилось, приходился новобранцу, из-за которого начался весь сыр-бор, младшим братом. Гаврилыч усадил секретаря за свой стол, велел писать тому под диктовку и принялся ходить по кабинету, мучительно выдаивая из собственных мозгов фразы и отдельные предложения. Паучок прилежно записывал. Примерно через час на свет появился документ следующего содержания:

«При сем препровождается остаток тела подследственного, как-то: рука — 1 штука, нога — 1 штука, штука мужская — 1 штука. Само тело без всего вышеперечисленного обнаружить не удалось, так как оно исчезло в неизвестном направлении, будучи съеденным при попытке к бегству».

Поставив крестик вместо росписи, Гаврилыч вздохнул с облегчением. Он выгнал секретаря вон, а сам, помедлив немного, тоже вышел в коридор, заперев за собою дверь кабинета.

— В комнату допросов надо спуститься, — пробормотал себе под нос Гаврилыч, — наш подследственный Гмырь, наверное, уже очухался.

— Конечно, очухался, — раздался мягкий голос под ухом Гаврилыча.