Реквием для хора с оркестром   ::   Твердов Антон

Старинный позолоченный прибор второй раз за минуту взлетел в ночном воздухе и опустился прямо на темя Никиты.

Ослепительной вспышкой разорвалась темнота, и Никита почувствовал вдруг, как ноги и руки отказали ему, словно бы отделившись от его туловища, мгновенно и слаженно, как будто осознав, что в них отпала всякая необходимость. Никита хотел вскрикнуть, но не смог произнести ни звука в пузырящейся золотыми отблесками радуге, в которую внезапно превратилась вспышка, ослепившая Никиту сразу после удара по голове. Чтобы хоть что-то сделать в эти страшные мгновения, Никита попробовал по шевелить своим туловищем — и это у него получилось. Секунду спустя он уже плыл по радуге, извиваясь на манер сперматозоида, плыл быстро, словно от чего-то спасаясь или к чему-то стремясь. Какие-то отрывочные звуки долетали до него из того мира, который Никита еще пару секунд назад считал родным:

— Нонсенс! — голосил пронзительный женский голос. — Что же происходит в конце концов? Почему стражи порядка не на месте преступления? Государство, в котором до сих пор можно найти индивидуумов, подобно… Никитушка! Что же они с тобой сделали? Сучары гуммозные! Волки-и-и… — Окончание женского вопля накрутилось на вибрирующую спираль милицейской сирены и утонуло в переливающихся волнах радуги, по которым Никита катился, уже не прикладывая к этому никаких усилий — все быстрее и быстрее.

Когда движение стало невыносимо быстрым, Никита замер, словно со всего размаху врезавшись во что-то мягкое и влажное.