JК
Реквием для хора с оркестром :: Твердов Антон
Страница: 320 из 416Подсвечники, каждый из которых стоил больше, чем десять золотых столов, выглядели, впрочем, довольно уродливо, но Артуру Артуровичу даже нравилось подобное несоответствие, придающее общему интерьеру кабинета известную долю пикантности.
Также не без выдумки были сшиты портьеры для окон кабинета — в мозаике, идущей на орнаментальный узор, специалист легко различил бы фрагменты старинных полотен и гобеленов. Стены кабинета расписывал сам гражданин Леонардо да Винчи (идентификационный номер 12-345), он же вытесывал из малахита и клал паркетные шашки.
На фоне всего этого великолепия пришедший на прием к Артуру Артуровичу бывший участковый, бывший капитан, разжалованный в сержанты, а ныне смиренный пенсионер Эдуард Гаврилыч смотрелся мухой, залетевшей в тарелку сметаны.
Штаны на Эдуарде Гавриловиче были до такой степени затасканы и испачканы всякой дрянью, что Артур Артурович даже не предложил бывшему своему подчиненному присесть — и пенсионер, ссутулившись, стоял перед золотым столом, от смущения сунув руки в карманы, а грязными ногами суча по малахитовому паркету. Стоял он так довольно долго — все время, пока пытался объяснить Артуру Артуровичу суть дела, с которым пришел.
— Не понимаю, — твердил Артур Артурович, прекрасно все понимая, — не понимаю, что ты хочешь мне сказать… Давай снова. Итак, ты пришел сюда, потому что…
— Потому что долг гражданина того требует, — продолжил фразу Эдуард.
— Какой еще долг гражданина? — спросил Артур Артурович, чувствуя глухое раздражение.
Также не без выдумки были сшиты портьеры для окон кабинета — в мозаике, идущей на орнаментальный узор, специалист легко различил бы фрагменты старинных полотен и гобеленов. Стены кабинета расписывал сам гражданин Леонардо да Винчи (идентификационный номер 12-345), он же вытесывал из малахита и клал паркетные шашки.
На фоне всего этого великолепия пришедший на прием к Артуру Артуровичу бывший участковый, бывший капитан, разжалованный в сержанты, а ныне смиренный пенсионер Эдуард Гаврилыч смотрелся мухой, залетевшей в тарелку сметаны.
Штаны на Эдуарде Гавриловиче были до такой степени затасканы и испачканы всякой дрянью, что Артур Артурович даже не предложил бывшему своему подчиненному присесть — и пенсионер, ссутулившись, стоял перед золотым столом, от смущения сунув руки в карманы, а грязными ногами суча по малахитовому паркету. Стоял он так довольно долго — все время, пока пытался объяснить Артуру Артуровичу суть дела, с которым пришел.
— Не понимаю, — твердил Артур Артурович, прекрасно все понимая, — не понимаю, что ты хочешь мне сказать… Давай снова. Итак, ты пришел сюда, потому что…
— Потому что долг гражданина того требует, — продолжил фразу Эдуард.
— Какой еще долг гражданина? — спросил Артур Артурович, чувствуя глухое раздражение.