Реквием для хора с оркестром   ::   Твердов Антон

Вторая, третья и четвертая попытки взлететь также не удались. Тогда Г-гы-ы лег на живот и сполз вперед ногами со стола. Некоторое время он ползал на четвереньках, шаря перед собой руками, пока не наткнулся на спящего под столом Никиту. Немного подумав, полуцутик взобрался Никите на живот и свернулся клубочком, очевидно, собираясь тоже поспать. Однако от серной вони теперь проснулся Никита и, брыкнув ногами и извернувшись, сбросил полуцутика с себя на пол. Очнувшись, Г-гы-ы оглушительно свистнул и, наверное, от испуга снова обретя способность летать, пулей взвился в воздух, опрокинув стол, под которым лежали они с Никитой, и растворился в воздухе, оставив после себя только желтое облачко серного запаха.

Никита открыл глаза и приподнялся. Г-гы-ы нигде видно не было, это стало возможным определить, потому что понемногу звезды и созвездия исчезали из поля зрения Никиты.

— Гоша! — жалобно позвал Никита, приподнявшись.

Посетители железного шалмана, тоже крепко подзарядившиеся бухлом, гомонили довольно громко, потому что Никита не расслышал даже своего голоса. Он попытался подняться на ноги и с немалым удивлением понял, что это ему удалось.

— Ага, — вслух проговорил Никита. — Штука эта в кружках забористая, но и отпускает так же быстро, как и кроет… Надо бы еще… Однако этот крылатый паскудник свалил и, конечно, не расплатился.

— Шесть кружек, — услышал Никита голос четырехногого бармена, который, оказывается, уже стоял рядом.