JК
Реквием по завоевателю :: Гир Майкл
Страница: 5 из 922Он прошелся по изогнутому коридору офицерской палубы, сцепив за спиной руки, радуясь тому, что мягкий свет шаров под потолком не раздражал его утомленных глаз. Усталость легла накидкой на его согнутые плечи. Стук каблуков гулко разносился по плиткам палубы, когда он шел через мягкий белый свет, отбрасываемый стеклами.
«И я ожидаю, что смогу поспать? Кого я пытаюсь обмануть?»
И горько прошептал:
— Только самого себя.
Мягкое гудение корабля служило успокоением. Он и команда лихорадочно старались приготовить «Пайлос» к огненному крещению, ожидавшему впереди. Сейчас он сверкал, отполированный с носа до кормы. Двигатели были форсированы, мощные батареи заряжены для боя. Его команда проводила учения и подготовку, пока каждый ее член не добился высшей степени эффективности.
«Чего теперь мы ждем?» Марстон покачал головой. С мостика сообщили, что с последним шаттлом на борт прибыл сам Претор.
«Претор? На „Пайлосе“? И без шумихи? Почему? Он собирается все бросить и бежать? Предоставить Миклену самой себе? Или все это — какая-то сложная тренировка?»
Марстон пригнулся у люка, ведущего в его личные помещения, и замер, не донеся ладонь до пластины замка. Поддавшись порыву, он развернулся и прошел в купол обсерватории, чтобы последний раз взглянуть на Миклену, свою родную планету.
Он вошел в тускло освещенный пузырь и уселся в стороне, где ограждение находилось в тени. Под ним Миклена поблескивала в зеленоватом свете солнца. Какой хрупкой она казалась, незапятнанной и беззащитной.
«И я ожидаю, что смогу поспать? Кого я пытаюсь обмануть?»
И горько прошептал:
— Только самого себя.
Мягкое гудение корабля служило успокоением. Он и команда лихорадочно старались приготовить «Пайлос» к огненному крещению, ожидавшему впереди. Сейчас он сверкал, отполированный с носа до кормы. Двигатели были форсированы, мощные батареи заряжены для боя. Его команда проводила учения и подготовку, пока каждый ее член не добился высшей степени эффективности.
«Чего теперь мы ждем?» Марстон покачал головой. С мостика сообщили, что с последним шаттлом на борт прибыл сам Претор.
«Претор? На „Пайлосе“? И без шумихи? Почему? Он собирается все бросить и бежать? Предоставить Миклену самой себе? Или все это — какая-то сложная тренировка?»
Марстон пригнулся у люка, ведущего в его личные помещения, и замер, не донеся ладонь до пластины замка. Поддавшись порыву, он развернулся и прошел в купол обсерватории, чтобы последний раз взглянуть на Миклену, свою родную планету.
Он вошел в тускло освещенный пузырь и уселся в стороне, где ограждение находилось в тени. Под ним Миклена поблескивала в зеленоватом свете солнца. Какой хрупкой она казалась, незапятнанной и беззащитной.