Резьба по глазу   ::   Шебалин Роман Дмитриевич

В реке Змей-Рыба чешуей своею ледяною, еще дышала, - грузно чешуя, то погружаясь в берега, то подымаясь до мостов, плыла в воде Москвы, вздыхая, растворялась, но тело голое еще в воде безликой тускло не светилось, рано: март, последние дни марта; Рита шла по набережной, меч, запеленутый в бортовку, в руке несла, дышала воздухом бескровным, ясным...

Здесь, на Бабьегородском в п-образном доме, почти пустом, ведь жильцы все выехали уже, кроме, может, каких стариков и, собственно, Редакции, где когда-то, может быть, работал Юра, вот - левушка у старого подъезда, грязь, втоптанные листья в мутный снег рабочими (прокладывают трубы), пустые рамы, кислый запах гнили сырой земли, сумерки.

Рита нагнулась в безмолвной скульптурке.

Левушка, ты похож на разгаданного сфинкса, такой глупый... почему все так?

Нагнулась, нет, встала на колени, и прижалась лбом к его губам холодным. Левушка словно вздрогнул, словно там, внутри его сумрачного тулова встрепенулся голубок ясный, робкий.

Стынь отступила. Как это?! Рита вскочила - горячие губы не левушки, нет, кого-то, кто тоже, может, чугунный, каменный, или - просто уже неживой

Помоги.

Ну, что

устроили мы тебе

фентэзи?

А!

Юрка?

Разруби, а?

Бортовка соскользнула с меча, в грязь, миг - сквозь мелкие сплетенья бортовки проступила мутная вода.

Да что ж я могу сделать? Разруби. Что, левушка? Левушку.