JК
Рибофанк :: Филиппо Пол Ди
Страница: 65 из 281Потом рухнул ничком. Из меня вместе с кровью вытекала сила.
— А теперь, — проговорил Диас, — я выполню свое обещание.
По голосу я определил, где он стоит. Собрав последние крохи сил, я сделал некое подобие стойки на руках и вонзил обе шпоры сеньору в брюхо. И рванул книзу, отчего у Диаса подломились ноги. Внутренности вывалились на кровавый песок.
— Тебе любой, кто на ферме вырос, скажет: не подставляй мулу задницу, — кое-как проговорил я и вырубился. Только успел подумать напоследок: если оба проиграли, то как же быть с лечением?
Не прошло и тридцати секунд, как явились блюстители закона.
Позже я узнал, что Диас обладал дипломатической неприкосновенностью, и когда у него пошли к нулю жизненные показатели, власти испугались международного скандала. Только по этой причине они сорвали субботнюю народную забаву — малость поздновато для меня.
Короче говоря, полицейские вышибли двери и пустили «страстимордасти», «ревукорову» и «какувоняку», чтобы подавить всякое сопротивление. Зрители пукали, плакали и звали мамочку, а мы с Диасом валялись, истекая кровью. Мне повезло — я лежал у двери, потому и не слишком надышался.
Но все же отключился еще раз.
А когда очухался, понял, что моя голова лежит на коленях у Джеральдины.
Она плакала. От слезоточивого газа, предположил я.
Джеральдина проговорила сквозь рыдания:
— Лью, ты не бойся, не бойся, не бойся! У меня с собой аптечка. Специально для тебя принесла.
— А теперь, — проговорил Диас, — я выполню свое обещание.
По голосу я определил, где он стоит. Собрав последние крохи сил, я сделал некое подобие стойки на руках и вонзил обе шпоры сеньору в брюхо. И рванул книзу, отчего у Диаса подломились ноги. Внутренности вывалились на кровавый песок.
— Тебе любой, кто на ферме вырос, скажет: не подставляй мулу задницу, — кое-как проговорил я и вырубился. Только успел подумать напоследок: если оба проиграли, то как же быть с лечением?
Не прошло и тридцати секунд, как явились блюстители закона.
Позже я узнал, что Диас обладал дипломатической неприкосновенностью, и когда у него пошли к нулю жизненные показатели, власти испугались международного скандала. Только по этой причине они сорвали субботнюю народную забаву — малость поздновато для меня.
Короче говоря, полицейские вышибли двери и пустили «страстимордасти», «ревукорову» и «какувоняку», чтобы подавить всякое сопротивление. Зрители пукали, плакали и звали мамочку, а мы с Диасом валялись, истекая кровью. Мне повезло — я лежал у двери, потому и не слишком надышался.
Но все же отключился еще раз.
А когда очухался, понял, что моя голова лежит на коленях у Джеральдины.
Она плакала. От слезоточивого газа, предположил я.
Джеральдина проговорила сквозь рыдания:
— Лью, ты не бойся, не бойся, не бойся! У меня с собой аптечка. Специально для тебя принесла.