JК
Миллион в сигаретной пачке :: Самбук Ростислав Феодосьевич
Страница: 58 из 182 – У нас под носом будет пьянствовать, денег у него до черта – триста пятьдесят тысяч, и знает, что все равно их конфискуют…
– Я это ему припомню, – сказал капитан таким тоном, что было ясно: припомнит-таки. – А теперь нам ничего иного не остается, как составить Рогатому компанию.
В ресторане было мало народу – Осташевич с блондинкой устроились за столиком, на котором стоял букет роз. Рогатый галантно вытащил из вазы большой красный цветок и подарил блондинке. Та положила розу на стул рядом с собой, села, закинув ногу на ногу, видно, знала цену своим прелестям и демонстрировала их.
Хаблак с Романикой заняли столик за спиной блондинки, чтобы не привлекать ее внимания и хорошо видеть Осташевича. Тот понял их маневр и успокаивающе махнул рукой – мол, все в порядке и можете надеяться на меня.
Официантка принесла меню. Осташевич уткнулся, было, в него, но тут же отложил в сторону.
– Значит, так, – громко, чтобы услышали Хаблак с Романикой, распорядился он. – Ты тащи самое лучшее. Ну, чтоб, значит, выпить и закусить. Какой у тебя коньяк?
– Есть три звездочки, одесский…
Рогатый презрительно пожал плечами. Пустил в потолок кольцо сигаретного дыма и многозначительно спросил:
– Ты знаешь, с кем разговариваешь? – Официантка, естественно не знала, и Осташевич не стал уточнять. – Коньяк тащи самый лучший.
– Есть марочный, «Украина».
– Давай бутылку… Еще шампанского, конфет и шоколада, усекла?
Официантка была так подавлена размахом и широтой натуры Рогатого, что не обратила внимания на это вульгарное «усекла».
– Я это ему припомню, – сказал капитан таким тоном, что было ясно: припомнит-таки. – А теперь нам ничего иного не остается, как составить Рогатому компанию.
В ресторане было мало народу – Осташевич с блондинкой устроились за столиком, на котором стоял букет роз. Рогатый галантно вытащил из вазы большой красный цветок и подарил блондинке. Та положила розу на стул рядом с собой, села, закинув ногу на ногу, видно, знала цену своим прелестям и демонстрировала их.
Хаблак с Романикой заняли столик за спиной блондинки, чтобы не привлекать ее внимания и хорошо видеть Осташевича. Тот понял их маневр и успокаивающе махнул рукой – мол, все в порядке и можете надеяться на меня.
Официантка принесла меню. Осташевич уткнулся, было, в него, но тут же отложил в сторону.
– Значит, так, – громко, чтобы услышали Хаблак с Романикой, распорядился он. – Ты тащи самое лучшее. Ну, чтоб, значит, выпить и закусить. Какой у тебя коньяк?
– Есть три звездочки, одесский…
Рогатый презрительно пожал плечами. Пустил в потолок кольцо сигаретного дыма и многозначительно спросил:
– Ты знаешь, с кем разговариваешь? – Официантка, естественно не знала, и Осташевич не стал уточнять. – Коньяк тащи самый лучший.
– Есть марочный, «Украина».
– Давай бутылку… Еще шампанского, конфет и шоколада, усекла?
Официантка была так подавлена размахом и широтой натуры Рогатого, что не обратила внимания на это вульгарное «усекла».