JК
Рэй Брэдбери (Том 2-й дополнительный) :: Брэдбери Рэй
Страница: 109 из 277И вы можете выбрать любой из них, тот, что больше всего вам понравится…
С удивлением и страхом прислушивались мы к голосам, низкими высоким, звонким и глуховатым, ласковым и чуточку строгим и назидательным, — ведь они были собраны здесь задолго до того, как мы появились на свет.
Агата все время отставала, она то и дело пробовала идти в обратном направлении.
— Скажите что-нибудь, — предложил хозяин, — если хотите, можете крикнуть.
— Эй, эй! Вы там, слышите? Это я, Тимоти!
— А что мне оказать? — спросил я и вдруг закричал: — На помощь! Спасите!
Только Агата, упрямо сжав губы, продолжала шагать против течения. Отец взял ее за руку.
— Отпусти меня! — закричала она. — Я не хочу, чтобы мой голос попал туда, не хочу, не хочу!
— Отлично. — Хозяин коснулся пальцем трех циферблатов на небольшом приборе, который держал в руках. На бумажной ленте осциллографа возникли кривые, которые переплетались, сливались и снова расходились, — наши голоса и выкрики.
Хозяин щелкнул переключателем, и мы услышали, как голоса, вылетев, ударились о своды дельфийских пещер, отскочили, разлетелись и повисли в воздухе, заглушая все остальные; вот он повернул рукоятку в одну, другую сторону, и мы услышали легкое, как вздох, восклицание мамы, еле различимое, почти неузнаваемое, и недовольное ворчание отца, бранившего статью в газете, а затем его умиротворенный голос после глотка доброго вина. Хозяин все время вертел и переключал что-то, и вокруг нас плясали то шепоты, то звуки, словно вспугнутая вспышкой света мошкара.
С удивлением и страхом прислушивались мы к голосам, низкими высоким, звонким и глуховатым, ласковым и чуточку строгим и назидательным, — ведь они были собраны здесь задолго до того, как мы появились на свет.
Агата все время отставала, она то и дело пробовала идти в обратном направлении.
— Скажите что-нибудь, — предложил хозяин, — если хотите, можете крикнуть.
— Эй, эй! Вы там, слышите? Это я, Тимоти!
— А что мне оказать? — спросил я и вдруг закричал: — На помощь! Спасите!
Только Агата, упрямо сжав губы, продолжала шагать против течения. Отец взял ее за руку.
— Отпусти меня! — закричала она. — Я не хочу, чтобы мой голос попал туда, не хочу, не хочу!
— Отлично. — Хозяин коснулся пальцем трех циферблатов на небольшом приборе, который держал в руках. На бумажной ленте осциллографа возникли кривые, которые переплетались, сливались и снова расходились, — наши голоса и выкрики.
Хозяин щелкнул переключателем, и мы услышали, как голоса, вылетев, ударились о своды дельфийских пещер, отскочили, разлетелись и повисли в воздухе, заглушая все остальные; вот он повернул рукоятку в одну, другую сторону, и мы услышали легкое, как вздох, восклицание мамы, еле различимое, почти неузнаваемое, и недовольное ворчание отца, бранившего статью в газете, а затем его умиротворенный голос после глотка доброго вина. Хозяин все время вертел и переключал что-то, и вокруг нас плясали то шепоты, то звуки, словно вспугнутая вспышкой света мошкара.