JК
Род волка :: Щепетов Сергей
Страница: 37 из 93А куда есть смысл возвращаться? Может, и правда утопиться, как… как Мартин Иден: нырнуть поглубже и начать глотать водичку легкими?»
Семен представил себя на месте главного героя в финальной сцене знаменитого романа Джека Лондона, и его передернуло: «Нет, не смогу! Нечего и думать! Придется жить.
Но с ЭТИМ жить невозможно. Невозможно.
Если только…
Если только вот прямо сейчас отрезать и забыть две трети своей памяти: семья, институт, лаборатория, недописанная диссертация… Считать, что родился заново».
Семен поднялся с колен и стал разминать затекшие мышцы. «Всё очень просто: здесь холодолюбивая растительность и, разумеется, соответствующий климат. Слоны в таком климате не водятся. А тех, что водились раньше, называют… МАМОНТАМИ. Это – их тропа, их следы».
Он еще немного побродил по косе, надеясь, что удивить его больше нечем. Он ошибся, но, правда, не сильно: «А это еще кто?! Похоже на след кошки, только очень большой. Кто там из хищников жил вместе с мамонтами? Саблезубые тигры? Ну, разумеется! Обязательно! Как же без них…»
В усталый мозг с большим трудом протолкнулась, наконец, мысль, что большинство следов свежие – вчерашние или сегодняшние, что водопой в степи – самое опасное место, что, когда стемнеет, здесь такое начнется… Может быть, уже сейчас кто-то смотрит из кустов и готовится к прыжку…
Семен огляделся по сторонам и вдруг с ужасом понял, что не знает, куда ему идти и что делать. За спиной река, перед ним открытое пространство, отгороженное от степи неширокой полосой редкого леса, – прекрасные места для засады.
«Что ж, картежники говорят, что, когда нет хода, надо ходить с бубей.
Семен представил себя на месте главного героя в финальной сцене знаменитого романа Джека Лондона, и его передернуло: «Нет, не смогу! Нечего и думать! Придется жить.
Но с ЭТИМ жить невозможно. Невозможно.
Если только…
Если только вот прямо сейчас отрезать и забыть две трети своей памяти: семья, институт, лаборатория, недописанная диссертация… Считать, что родился заново».
Семен поднялся с колен и стал разминать затекшие мышцы. «Всё очень просто: здесь холодолюбивая растительность и, разумеется, соответствующий климат. Слоны в таком климате не водятся. А тех, что водились раньше, называют… МАМОНТАМИ. Это – их тропа, их следы».
Он еще немного побродил по косе, надеясь, что удивить его больше нечем. Он ошибся, но, правда, не сильно: «А это еще кто?! Похоже на след кошки, только очень большой. Кто там из хищников жил вместе с мамонтами? Саблезубые тигры? Ну, разумеется! Обязательно! Как же без них…»
В усталый мозг с большим трудом протолкнулась, наконец, мысль, что большинство следов свежие – вчерашние или сегодняшние, что водопой в степи – самое опасное место, что, когда стемнеет, здесь такое начнется… Может быть, уже сейчас кто-то смотрит из кустов и готовится к прыжку…
Семен огляделся по сторонам и вдруг с ужасом понял, что не знает, куда ему идти и что делать. За спиной река, перед ним открытое пространство, отгороженное от степи неширокой полосой редкого леса, – прекрасные места для засады.
«Что ж, картежники говорят, что, когда нет хода, надо ходить с бубей.