Ртуть   ::   Стивенсон Нил

А вас я попрошу перейти к оскорбительным выражениям.

– Сэр!

– Не задевает ли вас, Даниель, когда ваш брат-лондонец бросается такими словами, как «гнусный подлец», «жалкое ничтожество», «хитрый пройдоха», «праздный бездельник» или «льстивый угодник»?

– Смотря кто кого так обозвал…

– Попробую проще: «развратная шлюха».

– Это тавтология и потому оскорбляет просвещённый слух.

– «Безмозглый фат».

– Тоже тавтология, как «льстивый угодник» и всё прочее.

– Итак, очевидно, что в философском языке не потребуются отдельные имена прилагательные и существительные для подобных понятий.

– Как вам «грязный неряха»?

– Превосходно! Запишите это, Даниель!

– «Беспутный повеса», «язвительный зубоскал», «вероломный предатель»… – Покуда Даниель продолжал в том же духе, Уилкинс подскочил к конторке, вынул из чернильницы перо, стряхнул избыток чернил и, вложив перо в руку Даниеля, подвёл того к чистому листу.

Итак, за работу. В несколько коротких часов Даниель исчерпал оскорбительные выражения и перешёл к добродетелям (умственным, естественным и христианским), цветам, звукам, вкусам и запахам, занятиям (например, плотничеству, шитью, алхимии) и так далее. Дни проходили за днями. Уилкинсу надоедало, когда Даниель (или кто-то ещё) слишком много работает, поэтому они часто устраивали «семинары» и «симпозиумы» на кухне – варили флип из мёда, которым учёных исправно снабжал готический апиарий Рена.