Ртуть   ::   Стивенсон Нил

– Пусть обмен выстрелами не вводит вас в заблуждение, – произносит Даппа, просовывая курчавую, тронутую сединой голову в капитанскую каюту. – Будь это настоящее сражение, шлюпы и вельботы вокруг разлетались бы в щепки.

– Если это не сражение, то как прикажете называть, когда люди на кораблях обмениваются свинцом?

– Игрой… танцем. Театральным представлением. Кстати… вы в последнее время репетировали свою роль?

– Полагал небезопасным, пока летает картечь… но коль скоро это всего лишь развлечение , что ж… – Даниель выбирается из-под стола, под которым сидел на корточках, и направляется к окну, двигаясь как в парадоксе Зенона: каждый шаг вдвое короче предыдущего. Каюта ван Крюйка занимает всю ширину кормы: два человека могли бы играть здесь в волан. Кормовая переборка представляет собой одно слабо изогнутое окно, в которое, как понимает теперь Даниель, виден весь Плимутский залив: крохотные домики и вигвамы на берегу, а на воде многочисленные судёнышки, окутанные пороховым дымом. Иногда они мечут короткие жёлтые молнии в направлении «Минервы».

– Публика настроена враждебно, – замечает Даниель. Одно из оконных стёклышек слева разбивается – надо полагать, от пули.

– Превосходный жест! То, как ваши руки взметнулись к голове, словно вы пытаетесь зажать уши, и замерли в воздухе, будто уже охваченные трупным окоченением… благодарение Богу, что вы у нас есть!

– Должен ли я понимать, что всё происходящее – лишь какой-то сложный способ манипулировать сознанием пиратов?

– Не стоит заноситься – они точно так же поступают с нами.