Рукоять меча   ::   Раткевич Элеонора Генриховна

Нет, он не придурок, он хуже! У Кэссина аж зубы заныли от внезапной ненависти. Да какой мальчишка, какой взрослый мужчина по доброй воле признается, что боль пугает его! Каждый хочет выглядеть сильным, бесстрашным, уверенным. Каждый в глубине души и считает себя таким, даже если точно знает, что это неправда. И почти каждый в ответ на такой вопрос солжет, не задумываясь, твердо веруя в истинность этой лжи, и небрежно бросит, что боль ему нипочем, даже если час назад орал как резаный, ушибив палец о придорожный камень. Редко кто сознается в обратном, да и то вид у него будет смущенный, а голос так и зазвенит скрытым вызовом – вот-де какой я мужественный, я не побоялся признаться, что я трус! А этот лопух произносит несомненную истину таким тоном, каким и произносят несомненную истину. Ни вызова, ни смущения.

Кэссин услышал, как открывается дверь, и едва не застонал от облегчения. Кэйри живо поставит на место этого зарвавшегося юнца.

Кэссин взирал на Гобэя почти с обожанием. На пленнике роскошная одежда сидела нескладно – а кэйри словно родился в своих одеяниях. Движения Кенета поневоле были скованными – а кэйри шествовал неспешно, величаво. И в руках кэйри держал магический посох, а не какого-то дурацкого Лопоушу.

Кенет взглянул на вновь пришедшего и еле слышно коротко выдохнул. Он не попытался приподняться, не стал здороваться или проклинать мага. Пальцы его опять задвигались. От левой задней лапки тряпичного зверька потянулась новая нить.