Рукоять меча   ::   Раткевич Элеонора Генриховна

Как ты там выразился, чистоплюй? «Это завтра ты станешь палачом, а пока ты еще человек…» Будь ты проклят…

Но зачем думать о том, что случится утром? Еще ведь и ночь не наступила. И Кэссин может лежать и смотреть в потолок… может… и будет… вот лежу и буду лежать… буду лежать, пока не наступит утро… пока буду лежать, утро не наступит… и ничего этого не случится, потому что я никуда не встану, а буду лежать… лежать и думать, как же мне поступить завтра утром… которое не настанет, потому что я лежу… и буду лежать и думать… думать, думать, думать…

Кэссин слегка мотнул головой, словно желая доказать самому себе, что он волен двигаться, что он может и встать с постели, что не обречен он до скончания веков думать о том, что он должен сделать в ожидании рассвета, который никогда не наступит. Брр… нет, страшная штука – вечность. И часа Кэссин не провел в подобных размышлениях, а вон как его корежит. Какое счастье, что в его распоряжении не целая вечность, а вечер и ночь.

И за это время он должен принять решение. Больше всего Кэссину хотелось заплакать. Потому что все прочие его хотения осуществить невозможно.