JК
Русские навсегда :: Косенков Виктор
Страница: 166 из 468Что, возможно, было даже хорошо, от мигрени у Володи началась светобоязнь, и каждый лучик резал глаз.
Разбитая тумбочка, какие-то безделушки валяются на полу, видимо, попадали со стен.
«Кстати, на стенах черт знает что понавешано. – Калугин стукнул ногтем по блестящей автомобильной фаре. – Люди картины вешают или там рога. Ну, на худой конец, желтые бумажки лепят, если на память не надеются. А тут какой-то музей всякой всячины. Интересно, кто хозяин?»
Под ногой хрустнуло.
Из ящиков уничтоженной тумбочки вывалились детские стеклянные шарики, какая-то дешевая бижутерия, блестела крылышками янтарная бабочка. Точно такую же Калугин купил своей дочке на прошлый день рождения. Жена тогда губы надула: «Ты мне таких штучек не дарил…»
«Дура, – зло подумал Владимир Дмитриевич. – Дура и есть…»
Поперек коридора лежала здоровенная деревянная скамейка. Такие обычно ставят на даче, где-нибудь под яблоней. Шашлычки там, винцо самодельное… Что она делала в городской квартире?
Впрочем, судя по всему, хозяин был большой оригинал.
Осторожно перешагивая через обломки мебели и разбросанные вещи, Калугин добрался до спальни.
Несмотря на вывернутые бельевые шкафы и бардак, который обычно бывает после обыска, здесь была совсем другая комната. Тут чувствовалась женская рука. Полутона, гладкие стены, никаких «сувениров», только парочка картин с чем-то знакомым, но неопределимым.
«Какие-нибудь экспрессионисты… – подумал Калугин. – А кровать смятая. И не просто смятая…»
Он подошел ближе.
Разбитая тумбочка, какие-то безделушки валяются на полу, видимо, попадали со стен.
«Кстати, на стенах черт знает что понавешано. – Калугин стукнул ногтем по блестящей автомобильной фаре. – Люди картины вешают или там рога. Ну, на худой конец, желтые бумажки лепят, если на память не надеются. А тут какой-то музей всякой всячины. Интересно, кто хозяин?»
Под ногой хрустнуло.
Из ящиков уничтоженной тумбочки вывалились детские стеклянные шарики, какая-то дешевая бижутерия, блестела крылышками янтарная бабочка. Точно такую же Калугин купил своей дочке на прошлый день рождения. Жена тогда губы надула: «Ты мне таких штучек не дарил…»
«Дура, – зло подумал Владимир Дмитриевич. – Дура и есть…»
Поперек коридора лежала здоровенная деревянная скамейка. Такие обычно ставят на даче, где-нибудь под яблоней. Шашлычки там, винцо самодельное… Что она делала в городской квартире?
Впрочем, судя по всему, хозяин был большой оригинал.
Осторожно перешагивая через обломки мебели и разбросанные вещи, Калугин добрался до спальни.
Несмотря на вывернутые бельевые шкафы и бардак, который обычно бывает после обыска, здесь была совсем другая комната. Тут чувствовалась женская рука. Полутона, гладкие стены, никаких «сувениров», только парочка картин с чем-то знакомым, но неопределимым.
«Какие-нибудь экспрессионисты… – подумал Калугин. – А кровать смятая. И не просто смятая…»
Он подошел ближе.