JК
Русские навсегда :: Косенков Виктор
Страница: 199 из 468 – В чем? Я ничего не делал!
– А признаешься во всем! Что делал и что не делал, ты мне такие признательные показания подпишешь, что весь мир вздрогнет, чуешь, собака?! Владимир Дмитриевич, кто там у нас по делу о трех расчлененных раввинах проходит? Есть кто?
– Не припомню, – пожал плечами Калугин. – Кажется, висяк…
– Висяк? Да вот он, маньяк-антисемит! – Иванов ткнул пальцем в лоб директора, от чего тот взвизгнул. – Это просто вышка!
– Не подпишет, – с сомнением произнес Калугин. – Не. Не подпишет…
– А мы его Федорчуку отдадим, помните, как он в прошлом году подозреваемого изуродовал. Суд закрытый пришлось делать! – Иванов едва не ткнулся носом в лицо Бориса Юрьевича и заорал: – Его мать родная не узнала!!! Ты мне все подпишешь!!! Ты мне все расскажешь!!!
– Если до управления доедет, конечно… – вставил свои пять копеек Калугин.
– Кто водилу завалил? Кто завалил? Ты завалил водилу?! Ты? А девок кто зарезал? Кто девок зарезал?!! – Иванов начал трясти Хвостова. – Девок за что? Девок за что зарезал, гад?
– Никого я не резал! – вопил Борис Юрьевич.
– Ладно, хватит! – крикнул Калугин.
В дверь барабанила секретарша.
Директор сжался на стуле. Иванов навис над ним, изображая готовность в любой момент продолжить «допрос».
Калугин подошел к столу, открыл верхний ящик, удивленно посмотрел на директора.
– А вы фантазер, Борис Юрьевич. Ладно…
Владимир Дмитриевич захлопнул ящик и сел в кресло директора.
– Вчера ваш водитель привез девочек по определенному адресу. Потом его убили. Обезображенные трупы трех девушек были найдены в районе Лиговки.
– А признаешься во всем! Что делал и что не делал, ты мне такие признательные показания подпишешь, что весь мир вздрогнет, чуешь, собака?! Владимир Дмитриевич, кто там у нас по делу о трех расчлененных раввинах проходит? Есть кто?
– Не припомню, – пожал плечами Калугин. – Кажется, висяк…
– Висяк? Да вот он, маньяк-антисемит! – Иванов ткнул пальцем в лоб директора, от чего тот взвизгнул. – Это просто вышка!
– Не подпишет, – с сомнением произнес Калугин. – Не. Не подпишет…
– А мы его Федорчуку отдадим, помните, как он в прошлом году подозреваемого изуродовал. Суд закрытый пришлось делать! – Иванов едва не ткнулся носом в лицо Бориса Юрьевича и заорал: – Его мать родная не узнала!!! Ты мне все подпишешь!!! Ты мне все расскажешь!!!
– Если до управления доедет, конечно… – вставил свои пять копеек Калугин.
– Кто водилу завалил? Кто завалил? Ты завалил водилу?! Ты? А девок кто зарезал? Кто девок зарезал?!! – Иванов начал трясти Хвостова. – Девок за что? Девок за что зарезал, гад?
– Никого я не резал! – вопил Борис Юрьевич.
– Ладно, хватит! – крикнул Калугин.
В дверь барабанила секретарша.
Директор сжался на стуле. Иванов навис над ним, изображая готовность в любой момент продолжить «допрос».
Калугин подошел к столу, открыл верхний ящик, удивленно посмотрел на директора.
– А вы фантазер, Борис Юрьевич. Ладно…
Владимир Дмитриевич захлопнул ящик и сел в кресло директора.
– Вчера ваш водитель привез девочек по определенному адресу. Потом его убили. Обезображенные трупы трех девушек были найдены в районе Лиговки.