JК
Рыцари рейха :: Мельников Руслан
Страница: 31 из 67И, не мешкая, хорошенько засадил подъемом сапога противникупромеж ног.
Крикун-зачинщик согнулся в три погибели, упал в корчах. Отполз, причитая:
– Пошто по срамному месту бьешь, Васька, ирод-нечестивец?!
Бурцев добавил. Дубинкой по макушке. Тоже, блин, рыцари выискались! Сначала прут вдвоем на одного, а потом упрекают, что бой не по правилам.
А к нему уже подскочили еще трое.
Ну что сказать... Любили в Новограде палочные бои, Перуном еще завещанные [19] . Однако в боях этих, как и в сшибке на кулачках, ставка делалась прежде всего на силу и удаль молодецкую, а не на ловкость или мастерство.
Мужики просто хватали дубье за один конец и били другим. Грубо, сильно, без затей и хитростей. Сверху да сбоку – наискось. Сбоку да сверху. Мешая друг другу, а то и задевая ненароком в горячке сражения собственных товарищей. Защиты или тычковых ударов в палочном бою эти ребята не знали. Бурцев знал. И то знал, и другое. И кое-что еще. И дрался в иной манере. Как когда-то лупил скинов резиновой дубинкой в ОМОНе, как рубился мечом в Польше, Пруссии и на льду Чудского озера. А еще... Перехватив палку посередке, он ловко орудовал ею, как автоматом в рукопашной. С прикладом и с примкнутым штыком. Пока это помогало.
Из толпы выскакивали все новые и новые крикуны с дрекольем. Но все – не профессиональные бойцы, а так – пропойцы-наймиты, шумливая вечевая дружина с пудовыми кулаками и усохшими мозгами, привыкшая брать числом и горлом. Бурцев вертелся, крутился как белка в колесе.
Крикун-зачинщик согнулся в три погибели, упал в корчах. Отполз, причитая:
– Пошто по срамному месту бьешь, Васька, ирод-нечестивец?!
Бурцев добавил. Дубинкой по макушке. Тоже, блин, рыцари выискались! Сначала прут вдвоем на одного, а потом упрекают, что бой не по правилам.
А к нему уже подскочили еще трое.
Ну что сказать... Любили в Новограде палочные бои, Перуном еще завещанные [19] . Однако в боях этих, как и в сшибке на кулачках, ставка делалась прежде всего на силу и удаль молодецкую, а не на ловкость или мастерство.
Мужики просто хватали дубье за один конец и били другим. Грубо, сильно, без затей и хитростей. Сверху да сбоку – наискось. Сбоку да сверху. Мешая друг другу, а то и задевая ненароком в горячке сражения собственных товарищей. Защиты или тычковых ударов в палочном бою эти ребята не знали. Бурцев знал. И то знал, и другое. И кое-что еще. И дрался в иной манере. Как когда-то лупил скинов резиновой дубинкой в ОМОНе, как рубился мечом в Польше, Пруссии и на льду Чудского озера. А еще... Перехватив палку посередке, он ловко орудовал ею, как автоматом в рукопашной. С прикладом и с примкнутым штыком. Пока это помогало.
Из толпы выскакивали все новые и новые крикуны с дрекольем. Но все – не профессиональные бойцы, а так – пропойцы-наймиты, шумливая вечевая дружина с пудовыми кулаками и усохшими мозгами, привыкшая брать числом и горлом. Бурцев вертелся, крутился как белка в колесе.