Рыцарский долг   ::   Трубников Александр

Остановившись напротив ее окон, доблестный рыцарь, не слезая с коня, долго и, главное, очень громко объяснял, кто она такая и что он о ней думает, после чего, не скрываясь, отправился на ближайший постоялый двор, который славился особо умудренными в непростом искусстве ублажения мужчин сарацинскими рабынями… Так что несостоявшийся князь, сидя в лучшей городской таверне, чуть не на всю Палестину костерил с утра до ночи всех подряд – и папу, и патриарха, и тамплиеров, и даже своего нынешнего сюзерена, императора Фридриха, которые, по его словам, вместо доброй войны, которая позволит немного подняться на ноги добрым рыцарям, затеяли какую-то «игру в пятнашки». За неделю-другую до нашего возвращения один из рыцарей императорской свиты, ужинавший за соседним столом, заслышав такие слова, оскорбился за своего сюзерена и вызвал Скальда на поединок. Надо ли говорить, с какой радостью брат Скальд принял вызов и как тщательно он и де Барн, призванный в секунданты, выбирали оружие, а также согласовывали время, место и условия. В качестве оружия была выбрана булава, а поединок было договорено вести до первой крови… После того как на кладбище новой яффской церкви появились свежие могилы оскорбленного рыцаря, а затем, с промежутком в два-три дня, и четырех его боевых друзей, в дело вмешался сам Фридрих. Он сказал, чтобы Скальд придержал язык, но если ему это не удается, то хотя бы не отвечал на вызовы дураков. Он, император, не может себе позволить, чтобы за то время, пока он готовится к выступлению на Иерусалим, половина его отборных рыцарей перекочевало на кладбище с расколотыми, словно старые горшки, черепами. В общем, теперь де Барн и Недобитый Скальд почти что наши союзники, – завершил свой рассказ Серпен. – А мы, сделав крюк в сторону Акры, проследовали маршем по той же самой дороге, как шли из Джераша, и вернулись назад.