JК
Рыцарский долг :: Трубников Александр
Страница: 325 из 394Дождавшись, пока крысиное семейство пересечет открытое пространство и скроется в дальнем притворе, счастливый отец медленно опустился на передние лапы и, ни на миг не теряя достоинства, удалился по своим утренним делам.
– Недавно здесь объявились, – оправдывающимся тоном пробубнил монах, – видать, богомольцы со скарбом на телегах привезли. Я таких крыс, черных да здоровых, только в портовых городах встречал. Здешние, иерусалимские, совсем другие – рыжие, тощие, носатые и трусливые. Теперь живут, проклятые, как у себя дома, масло и воск таскают. Я сперва с ними воевал, а потом привык. Тут хоть и святое место, а по ночам, ежели в одиночку, такая порой оторопь берет – не то что такой твари, и таракану будешь рад…
С этими словами монах снял засов и отворил калитку, выпуская Жака наружу.
– Ну что же, прощай, преподобный, – протиснувшись с поклажей через узкий проем, Жак обернулся к монаху. – Спасибо тебе за то, что дал приют одинокому страннику.
– Удачи тебе, сир рыцарь, – ответил монах, щурясь от яркого солнца и благословляя его крестным знамением.
– Прости, но за все время, что мы знакомы, я так ни разу и не спросил, как тебя зовут.
– Мое монашеское имя Гобер, – ответил тот, – да пребудет с тобой Господь, сын мой.
Засов застучал о врата, вновь превращая храм в неприступный бастион, а Жак оседлал коня и, присоединившись к проезжавшему мимо отряду тевтонцев, двинулся в сторону Яффы.
– Недавно здесь объявились, – оправдывающимся тоном пробубнил монах, – видать, богомольцы со скарбом на телегах привезли. Я таких крыс, черных да здоровых, только в портовых городах встречал. Здешние, иерусалимские, совсем другие – рыжие, тощие, носатые и трусливые. Теперь живут, проклятые, как у себя дома, масло и воск таскают. Я сперва с ними воевал, а потом привык. Тут хоть и святое место, а по ночам, ежели в одиночку, такая порой оторопь берет – не то что такой твари, и таракану будешь рад…
С этими словами монах снял засов и отворил калитку, выпуская Жака наружу.
– Ну что же, прощай, преподобный, – протиснувшись с поклажей через узкий проем, Жак обернулся к монаху. – Спасибо тебе за то, что дал приют одинокому страннику.
– Удачи тебе, сир рыцарь, – ответил монах, щурясь от яркого солнца и благословляя его крестным знамением.
– Прости, но за все время, что мы знакомы, я так ни разу и не спросил, как тебя зовут.
– Мое монашеское имя Гобер, – ответил тот, – да пребудет с тобой Господь, сын мой.
Засов застучал о врата, вновь превращая храм в неприступный бастион, а Жак оседлал коня и, присоединившись к проезжавшему мимо отряду тевтонцев, двинулся в сторону Яффы.